Разрушенные (ЛП)

— Это все еще не объясняет, что это делало в твоем гребаном кармане.

Я выплюнула прямо ему в лицо:

— С тех пор как я забрала ее, я была напугана. Я не знала, что делать. — Облегчение, что пришло с тем, что я больше не несу ответственность за такую опасную вещь, утихомирило мою злость. — Я держала ее приклеенной под кроватью, чтобы никто не мог найти ее по ошибке. Она преследовала меня, и я больше не хотела нести ответственность за нее. Я хотела, чтобы ты уничтожил ее.

Не сказав ни слова, Роан схватил меня за руку и потащил к двери, ведущей в дом. Он звякнул связкой ключей, пытаясь найти нужный, не отпуская мою руку. В мгновение, когда он открыл дверь, он потащил меня по коридору в ванную, что выглядела, как затемненный зал кинотеатра.

Ванная была безупречно чистой. Бирюзовые мягкие полотенца со сверкающими серебряными держателями были так не похожи на черную обстановку «Обсидиана».

— Не могу поверить, что ты ходила с ней в своем кармане. — Подняв крышку унитаза, он бросил бумажку и таблетку вниз. Смыв ее, он гневно отрезал: — Все. Ушло. Сейчас Фокс на самом деле мертв, и настало твое гребаное время познакомиться с Роаном.

Я завизжала, когда он подхватил меня и понес по широкой белой лестнице на второй этаж. Я почти ничего не видела, так как он быстро шел, но все, что замечала, было белым. Ни одного сантиметра черного.

Ударив дверь ногой, он зашел внутрь и дал мне всего одну секунду, чтобы оглядеться вокруг.

Белая огромная кровать, покрытая белыми шелковыми подушками, которые выглядели как чистые облака. Огромное пространство окна приветствовало песчаные дюны и море внутри. Пол был белым, прикроватные тумбочки и небольшая зона отдыха — белыми.

Все на что я смотрела было белым, белым, белым.

И затем все, что видела, было черным, когда Роан бросил меня на кровать и мягко прижался ко мне сверху. Я застонала, когда тепло его тела душило меня, и на один радостный момент я отпустила свое горе и думала только о нем. Этот мужчина перевернул мой мир вверх дном, задом наперед, наизнанку.

Его руки опустились на маленькие перламутровые пуговки на моем платье и начали возиться с изящными петельками. Его дыхание участилось, и он зарычал в раздражении. Его прикосновения вывели меня из тумана горя, заставив вцепиться в жизнь.

Я схватила его сзади за шею, прошептав ему в ухо:

— Порви его. Я больше не собираюсь его надевать.

— Спасибо, Господи, — застонал он. Его руки схватились за материал и порвали его. Платье было разорвано напополам и лежало как смерть на белоснежном покрывале. Его глаза покосились на мое черное нижнее белье. — Ты чертовски великолепна.

Он наклонился, кусая холмики моей груди своими нежными зубами.

— Я буду любить тебя каждый день. Мне никогда не будет достаточно. — Он обхватил мои груди, поглаживая мои затвердевшие соски своими большими пальцами. — Мне никогда не будет достаточно этого. — Его правая рука опустилась по моему животу и обхватила местечко между моими ногами.

Я застонала, когда тепло его ладони вызвало мини-взрывы в моей крови.

Мое тело приветствовало энергию Роана, но мой разум устремился прочь. Это было неправильно фокусироваться на себе. Так неправильно радоваться жизни, когда у Клары ее больше не будет.

Я не могу сделать это.

Я замерла.

Роан убрал свою руку от меня и тяжело вздохнул.

— Черт. Я мудак.

— Нет, ты не мудак. — Я покачала головой, проклиная слезы в уголках моих глаз. Буду ли я когда-нибудь способна переварить мысль, что Клары больше нет в моей жизни?

Роан выпрямился и потянул меня за собой. Я встала на свое черное платье, и что-то острое врезалось в мою стопу.

Наклонившись, чтобы потереть стопу, я увидела значок «Моя маленькая пони» с похорон. Я подняла его, девчачий дизайн лошади вызвал еще больше слез.

Мои внутренности скрутило, когда я поняла, что больше не знала, как жить. Моему сердцу нужно было снова научиться биться. Моему разуму нужно было свыкнуться с потерей. Мое тело должно было подготовиться привнести новую жизнь в мир.

Это было чрезмерно. Слишком чувствительно. Жизнь протекала так быстро, прокладывая расстояние между мной и Кларой с каждой секундой.

Я посмотрела на Роана, умоляя его исправить это.

— Дерьмо, Зел. — Он схватил меня, прижал к себе и крепко сжал. Его тепло давало комфорт, но в то же самое время напоминало, что Клара больше не теплая. Я забрала ее тепло, когда она становилась холоднее в его офисе.

Мое сердце сжалось, пока я не могла дышать.

Как я могла двигаться дальше, когда чувство вины убивает меня.

Я не знала, как долго мы так стояли. Но Роан не переставал гладить мои волосы.

— Все в порядке. Ты не должна быть сильной. Отпусти. Я здесь. — Его голос успокаивал меня, грубый и мужественный. Он не отстранился, несмотря на то, что его рубашка становилась мокрой оттого, что он так крепко меня держал.

Наконец, когда мои молчаливые вздрагивания остановились, он исчез и вернулся с белым халатом из ванной. Плотно завернув меня, прикрыв мою полунаготу, он спросил: