Разрушенные (ЛП)

— Ты слышишь? Ему грустно. Ты отругала его, теперь прости его. Так ведь работает наказание, верно? Когда я делаю что-то плохое, ты кричишь и затем обнимаешь меня. — Она ступила вперед, безуспешно пытаясь потянуть Фокса ко мне. — Обними его, чтобы он почувствовал себя лучше.

И Фокс, и я одновременно рванули назад, оставив Клару стоять между нами. Наши голоса слились в громкую комбинацию:

— Нет.

Мы стояли уставившись, пока Клара уверенно стояла на гравийной насыпи.

— Он мой. Я представилась, и мы теперь друзья. Он нравится мне, и ты глупая, если думаешь, что он обидит меня. Он не сделает этого, мамочка. Он не плохой незнакомец, поэтому перестань так себя вести.

Их моего рта вырвался звук полусмеха, полупаники. Как я вырастила такого красноречивого тирана? Такую упрямую и взрослую не по годам.

Появилась Клу, остановившись рядом со мной. Ее тело было готово к бою, глаза метались между Фоксом и мной.

— Все в порядке?

Штопор появился позади нее, его темная кожа поглощала солнечный свет, как черный мрамор.

— Мистер Обсидиан. Все в порядке?

Фокс посмотрел на него, прочистив горло.

— Да. В порядке. Все в порядке. — В его голосе не было ни единого признака, что что-то случилось, или признака боли, которую я слышала, когда он клялся, что не причинит Кларе боль.

Его глаза вернулись к Кларе, снова наполнившись изумлением, граничащим с одержимостью. Мое сердце пропустило удар. Почти бессознательно я двинулась вперед и одной рукой приобняла Клару за плечи, сильнее притягивая ее к себе.

Она вырывалась. Ее сила заставила меня покачнуться на ногах, и мое внимание сконцентрировалось на ней. Ее щечки были розовыми, губы красными, а глаза горели огнем. Единственным признаком ее приступа была более бледная, чем обычно кожа.

Она была готова начать войну за покрытого шрамами незнакомца, которого только что встретила.

Она такая же, как и я.

Эта мысль одновременно и приводила в восторг, и ужасала. В детстве я была такой же упрямой. Я хотела взмахнуть волшебной палочкой и сделать всех счастливыми: спасти котят, помочь бездомным детям. Обнять щенков и обеспечить мир во всем мире. Я была такой глупой, думая, что обладаю силой изменить чью-либо жизнь. А Клара не проживет достаточно долго, чтобы выучить этот урок.

Нуждаясь в том, чтобы прикоснуться к ней и напомнить себе, что она в безопасности и невредима, я нагнулась. Разгладив ее любимый фиолетовый джемпер, я спросила:

— Ты в порядке? Тетя Клу рассказала мне о том, что случилось в школе.

Она посмотрела на Фокса, подарив ему небольшую улыбку. Казалось, что он находился в трансе, не вернув улыбку в ответ, и как будто даже не признавая никого вокруг себя.

Она целиком и полностью вскружила ему голову.

Я ненавидела это напряжение. Искреннюю связь, что возникла у него с моей дочерью. Это выводило меня из себя, но также наполняло небольшим триумфом надежды. В первый раз я увидела стремление в его взгляде.

Стремление быть лучше. Тоску по чему-то, чего я не знаю.

— Я в порядке, — огрызнулась она, ее яркие глаза встретились с моими, прежде чем вернуться к Фоксу. — Я просто немного устала от кашля, это все. Я задремала, а в этой тупой школе позвонили в больницу.

— Клара. Ты знаешь, что тебе нельзя использовать слово «тупой». — Я постучала по кончику ее носа. — Используй «глупый» или не используй его совсем.

Она вздохнула, глаза вспыхнули.

— Не смущай меня, мамочка. Мне уже не пять лет.

Мое сердце забилось с новой силой, от воспоминаний о том, какой деспотичной она была в пять лет, с этими шелковистыми каштановыми волосами и энергией больше, чем у мегаваттной батареи.

Клу шагнула вперед, положив руку мне на плечо. Я встала прямо, не отходя от Клары.

Фокс не пошевелил и мускулом. Его глаза были наполнены воспоминаниями, которые я не понимала, его челюсть была расслаблена, тело сгорблено, как будто Клара забирала жизнь из него.

Несмотря на то, что случилось между нами, я ненавидела отчаяние в его взгляде — потерянность и печаль.

Отодвинув Клару за себя еще раз, я шагнула вперед и махнула рукой перед его глазами.

— Фокс.

Это заняло секунду, но он моргнул и сфокусировался, вырывая себя из какой-то темноты. Его плечи распрямились.

— Извини. Кое о ком задумался.

Кое о ком? О ком?

Сжав кулаки, он не сводил с меня взгляд, не смотря на Клару.

— Слушайте, я должен идти. Работать. Я забыл — срочное дело.

Мой желудок сжался от его очевидного страдания. Счета были в порядке, все материалы заказаны и доставлены. Клуб откроется только через шесть часов.

Он убегал.

Меня заполнили две противоположные эмоции. Я хотела, чтобы он убежал. Я хотела, чтобы он был как можно дальше от Клары. Но мое сердце плакало от мысли, что он будет один. Убежит от маленькой девочки, которая уже покорила его. Убежит от женщины, которая проявила вспышку гнева, а сейчас чувствовала бесконечную печаль.

Печаль по нему.

Печаль по нам.

Просто печаль.