Разрушенный

Елена смеется. Я ненавижу то, как это звучит — мягко, беззаботно, незапятнанно страданиями. В то время как я борюсь со скрытым унынием и пессимизмом, она излучает надежду и тепло. У меня возникает искушение проверить, сколько времени потребуется, чтобы лопнул ее пузырь позитива.

— Конечно. Но прежде чем мы начнем, мне нужно, чтобы ты рассказал мне о том, что произошло во время твоего секса на одну ночь с писсуаром в клубе.

Горловой смех вырывается из моего рта. Этот звук кажется чужим, особенно после моей адской недели.

— Ну, когда мужчина и женщина очень сильно любят друг друга…

Она бросает в меня ручку. Она отскакивает от моей груди и катится обратно к ней.

Я потираю грудь.

— Насилие — это не выход.

— Это говорит парень, который недавно разбил камеру папарацци стоимостью две тысячи евро.

— Ладно, насилие обычно не выход, но расистский подтекст репортера вывел меня из себя. Эй, с точки зрения PR, по крайней мере, я заплатил за новую камеру.

— Швырнуть ему в лицо тысячу евро не считается.

— И все же он нагнулся быстрее, чем последняя девушка для траха, чтобы взять купюры.

Она хмурится на меня.

— Итак, история с клубом?

Если она не отпускает меня легко сегодня, то я не могу дождаться, как пройдет остаток сезона.

— На каникулах я принял глупое решение, когда выпил и принял противотревожное лекарство в одну ночь. Честная правда. Так что можно сказать, что ночь прошла не так, как я хотел.

Ее глаза смягчаются, теряя ту твердость, которая была несколько минут назад.

— Я не знала, что тебе нужны лекарства для борьбы с беспокойством.

Я пожимаю плечами.

— Не многим это нужно.

— Ты пытался поговорить с психологом, чтобы он помог тебе справиться с симптомами тревоги? Или ты пересмотрел свое нынешнее лекарство?

— Нет, потому что это подразумевает разговор, а я абсолютно ни при каких обстоятельствах не люблю говорить о своих чувствах. К черту, так что не пытайся. У меня есть американский врач, который прекрасно справляется с этой работой. — Я постукиваю пальцами по столу.

Она смотрит на меня. Меня настораживает то, как много внимания я уделяю золотым искоркам в ее карих глазах. Абсолютно позитивно, блядь, не тревожно.

— Ты должен быть честен со мной. Есть ли что-то еще, на что мне следует обратить внимание, кроме приступов тревоги? — ее слова активируют зловещий таймер в моей голове. Я отталкиваю нарастающую внутри меня тревогу, не желая выходить из себя перед ней.

— Нет. Просто мой обычный приступ с бутылкой «Джека». У нас взаимоисключающие отношения, так что, пожалуйста, не надо никаких предложений.

Она бросает на меня недоверчивый взгляд и качает головой, возвращая свое внимание к iPad.

— Кстати, об алкоголе… Может, я и не состою в клубе нянь, но у меня все равно есть некоторые правила.

— Моя любимая часть правил — найти способ их нарушить.

— Джакс…

Звук моего имени, сорвавшийся с ее губ, посылает прилив энергии через меня. Ее глаза горят, искушая меня добиваться от нее большей реакции.

Перестань быть полным придурком.

— Ладно, хорошо. Дай мне послушать, как ты хочешь высосать все веселье из этого сезона. — Небольшая улыбка дергается в уголках моих губ, пока она нервно крутит карандаш Apple. По крайней мере, я заставляю ее волноваться не меньше, чем она меня.

— Во-первых, тебе нужно отказаться от алкоголя. Я не говорю тебе полностью остановиться, но практикуй самоконтроль. Я не могу вытащить тебя из случайного туалета, не говоря уже о том, чтобы помочь тебе вернуться в наш номер.

Почему мой член пульсирует в джинсах при мысли о том, что мы будем жить в одном номере? Это довольно… необычно. В прошлом мысль о том, чтобы разделить пространство с женщиной, заставила бы меня смеяться до слез. Но с Еленой я нахожу это заманчивым, запретность нашей ситуации похожа на афродизиак худшего сорта.

Стиснув зубы, я киваю.

— Справедливо. Я тоже не хочу пить, как на каникулах. — Иногда я ничего не могу с собой поделать, и алкоголь достаточно затуманивает мой мозг, чтобы дать мне временную передышку. Но чтобы получить шанс на Чемпионат, в этом сезоне я постараюсь бороться со своими проблемами по-другому.

«Постараюсь» ключевое слово.

— Во-вторых, ты должен быть честен со мной. Если что-то пойдет не так, я хочу знать, чтобы помочь тебе. Если я узнаю об этом на следующий день из газет, то будет слишком поздно, и я буду в бешенстве.

— Хорошо. — Я киваю головой на ее второе правило, потому что буйная Елена звучит почти так же весело, как разбитая машина на первом круге Приза.

— Дальше…

— Пошла я. Сколько правил ты уже напечатала? — я скрещиваю руки на груди. Ее глаза задерживаются на моих предплечьях, а затем возвращаются к моему лицу, ловя мою коварную улыбку.

Она краснеет, заправляя распущенные волосы за ухо.

— Еще одно. Если мы оба вернемся в номер ночью, это все. Не уходи. Я хочу доверять тебе, а это значит, что ты не можешь тайком делать Бог знает что.

— Бог может и не знает, но дьявол точно одобряет. — Моя улыбка становится шире, когда ее суетливые руки возвращаются к нервному кручению карандаша.