Разрушенный альфа (СИ)

— Я думал, что говорил тебе не бродить одной, — предупреждает он, его голос похож на низкое рычание. — И все же ты здесь, снова вламываешься.

Она не может видеть его в темноте. Луч света, который был раньше, исчез, и она окутана тьмой.

— Как ты узнал, что я здесь? — спрашивает она с придыханием. Часть ее напугана, но другая взволнована.

Она скучала по нему.

— Ты так и не ответила на мои сообщения, — говорит он ей на ухо. — Я начал… беспокоиться.

— Я знала, что ты работаешь, — фыркает она, ничего не видя в темноте. — Я не хотела тебя беспокоить.

— Хм. — Его рука убирает волосы с ее плеч, и она дрожит. — Или, может быть, ты разыгрывала сцену, потому что знала, что я найду тебя.

Он целует ее в шею, и она закрывает глаза и стонет.

— Неужели так трудно иметь хотя бы каплю чувства самосохранения? — он спрашивает ее: — Или у тебя вошло в привычку бродить там, где тебе не следует быть?

Он в ярости. Она может сказать это по тому, как пронзает его запах, острый и густой, но его прикосновения не подпитываются гневом. Они мягкие и дразнящие, и она наслаждается каждым моментом этого.

Это придает ей смелости.

— Если бы я не нарушала правила, я бы никогда не встретила тебя, не так ли? — бормочет она, и он останавливается у нее за спиной.

Ее прижимают к стене, прежде чем она успевает моргнуть, его тяжелое дыхание касается ее шеи.

— Я бы все равно нашел тебя, — рычит он, хватая ее за бедра и поднимая так, чтобы ее ноги обвились вокруг его талии. — В этой жизни, в следующей и навсегда после нее я найду тебя. Снова и снова.

У нее кружится голова.

— Коул…

— Нет, к черту это. Ты знаешь, как меня называть. Скажи это. — Он прижимается к ней бедрами, и она стонет от трения. Ее тело в огне, и все, о чем она может думать, это о том, как отчаянно она хочет кончить.

— Пожалуйста…

— Скажи это.

— Альфа, — шепчет она, и он стонет.

— Вот и все. — Он прижимается к ней, целуя, посасывая ее язык, пока она не начинает хныкать и стонать у него во рту, отчаянно желая большего.

Она чувствует легчайший привкус ржавчины под его насыщенным ароматом, но говорит себе, что это не имеет значения.

Он до сих пор не рассказал ей, как нашел ее, но ей все равно.

Все, что ей нужно, это продолжать прикасаться, пробовать на вкус и вдыхать аромат своего Альфы.

К черту рациональное мышление.

Когда его губы опускаются к ее брачной железе, она почти умоляет его укусить ее прямо там, в подвале заброшенной хижины.

— Зачем ты пришла сюда? — он рычит в ее кожу, покусывая истерзанную плоть. — Что ты надеялась найти?

Она смущающе близка к оргазму, отчаянно желая еще одного оргазма после того, как несколько дней скучала по его прикосновениям.

— Я…

Он облизывает полоску на ее шее. — Ты думаешь, они трахались здесь? — он шепчет. — Это то, что ты подумала, малышка?

— Альфа, — шепчет она, хватаясь за его плечи.

— Громче. Никто не услышит, как ты кричишь здесь, внизу, так что лучше дай это мне.

Еще одно прикосновение его языка к ее спаривающейся железе, и она кончает. Она кричит в темноту подвала, ее крики эхом отражаются от стен, пока темнота не поглощает их.

Но этого недостаточно. Ее тело горит, когда она озвучивает сценарий, который прокручивался в ее голове со вчерашнего дня.

— Позволь мне отсосать твой член, Альфа.

ГЛАВА 26

БРИ

Она удивлена тем, как легко слова слетают с ее губ.

Коул замирает, затем издает первобытный стон. — Черт. Ты хочешь проглотить меня в этом грязном подвале? Ты можешь задохнуться от моего члена, малышка. Я могу зайти слишком глубоко.

Она знает, что если бы могла видеть, он бы ухмылялся, но это не останавливает тихий стон, срывающийся с ее губ. — Я хочу этого. Я хочу заставить тебя кончить.

Ее окутывает его запах, прежний гнев сменяется пьянящим, сильным возбуждением. — Тогда позволь мне направлять тебя, милая. Встань на колени.

Она медленно опускается на колени в темноте, прижимаясь лицом к внутренней стороне его бедра. Ее глаза, наконец, привыкли к полоске лунного света, проникающего сверху, и она может разглядеть слабые очертания его силуэта, когда всматривается в него.

— Черт, — шипит он, орудуя ремнем. — Ты такая чертовски красивая.

— Тебе придется направлять меня, — шепчет она. — Я не знаю, что я делаю.

Все, что она знает, это то, что она хочет слышать звуки, которые он издает, когда разваливается на части. На этот раз она хочет быть той, у кого есть сила.

Больше всего на свете она хочет доставить ему удовольствие. Какая-то первобытная часть ее отчаянно хочет, чтобы ему было так же хорошо, как ей было с ним.

В тот момент, когда она проводит ладонью по его эрекции, все опасения, что она может не понимать, что делает, рассеиваются.

Коул вздрагивает от прикосновения, тяжело дыша над ней, когда расстегивает молнию на штанах и вытаскивает свой член на свободу. Он твердый, гладкий и огромный, ее силиконовая игрушка жалка по сравнению с ним.

— Открой свой ротик, милая девочка, — шепчет он. — Открой его и покажи мне свой прелестный язычок.