Разрушенный рыцарь

Тереза никогда не играла ни в прятки, ни в настольные игры, не водила хороводы, как обычные дети ее возраста. Она выросла погруженной в свой мир. Лишенный красок. Серый. Иногда ей казалось, что она так и осталась ребенком. Но это не мешало ей относиться к людям так, как они того заслуживали. Тереза была острой на язык и не стеснялась говорить что думает. Окружающим это не очень нравилось. Она могла спокойно поставить раздражающего ее человека на место, никому не дать себя в обиду… Кроме родителей. Им она не могла и не хотела перечить. Проклятие! Девушка тряхнула головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания.

Дом состоял из единственной комнаты с самодельными скамьями и столом. Интерьер дополняли лоскутные одеяла и расписанные орнаментом наличники окон. Но главным украшением были, конечно, толстые ветви дуба, «проросшие» сквозь пол и крышу домика. Тереза бережно провела пальцами по шероховатой коре.

– Ты его не срубил.

– Оно ведь живое.

Тереза подняла голову, сталкиваясь взглядом с черными, как тьма, глазами. Кто же ты на самом деле, Рафаэль Тернер? Как он мог быть таким чутким сейчас и отстраненным, ну… всегда?

– Люди хуже, – ответил он на ее безмолвный вопрос.

– Ты давно его построил? – поинтересовалась девушка, доставая блокнот.

– Много лет назад. С тех пор он пережил и бури, и снегопады. Мне часто приходилось его чинить, чтобы дом не развалился.

Рафаэль уселся на цветное одеяло, расстеленное на деревянном полу.

– Это место тебе дорого.

Девушка опустилась рядом с ним и прижала блокнот к груди.

– Помню, как целыми днями трудился, чтобы сделать его лучше, украсить мой маленький мир, заключенный в этом домике. Сначала я притащил сюда ковер из дома, который пылился у меня в комнате за дверью. Расстелил его, довольный собой. – Рафаэль усмехнулся, погружаясь в светлые воспоминания. – Собственноручно сколотил стол и две скамейки. Но мастер я был неумелый и все руки занозил. – В уголках его черных глаз появились веселые лучики морщинок.

– Ты приводил сюда друзей? – Она с любопытством смотрела на Тернера.

– Нет, ведь тогда это место перестало бы быть моим. Это единственное место, где я мог без опаски побыть один.

– Интересно… – Девушка задумчиво уставилась в окно, размышляя над его словами.

– Я почти могу слышать, как крутятся шестеренки в твоей хорошенькой голове. Даже не пытайся, радуга. Я выстроил такие барьеры, что ни тебе, ни кому-либо через них не пройти.

Просто воспринимай сказанное мной как факты, не нужно думать о причинах или ставить мне диагнозы.

– Даже в мыслях не было.

Ее улыбка была похожа на солнце, проглядывающее сквозь дождевые облака сначала робко, едва-едва, а затем все увереннее, освещая все вокруг своим светом. Он против воли улыбнулся ей в ответ. «Дерьмо. Я веду себя как идиот».

– Что насчет тебя? – спросил Рафаэль, прищурившись от яркого солнца, которое проникало через три окошка в домике на дереве.

Она растерянно посмотрела на парня, который уставился на нее в ожидании ответа.

– Где твое любимое место, Тереза?

Ее взгляд стал пустым, но она попыталась скрыть свой дискомфорт. Тонкие пальцы погладили корешок блокнота. Мгновение девушка молчала, подбирая слова. А потом просто призналась:

– Не знаю.

Рафаэль продолжал смотреть на нее с хмурым видом.

– У меня его нет.

– Почему?

– Я чуть больше года в Данверсе, – поспешила оправдаться она, пожав плечами. – Не успела найти.

Он никак не прокомментировал ее откровение, и Тереза почувствовала облегчение. Ей не хотелось слышать издевки или рассказывать о своем несчастном детстве, из-за которого у нее не было ни единого места, где она могла бы почувствовать себя в безопасности. Тишине. Покое. Радости.

– Погода испортилась, – бесстрастно заметил Рафаэль, глядя в сторону. – Вот это больше похоже на Данверс.

Неожиданно начавшийся ливень был таким сильным, что капли забарабанили по оконным стеклам, словно пытались ворваться в дом. Тереза скептически посмотрела на свои туфли и легкое нежно-голубое платье ниже колена. Ладно. После той проклятой ночи ей не привыкать переживать непогоду.

– Надеюсь, дождь быстро прекратится.

– Я тоже. Не хотелось бы застрять здесь с тобой. – Рафаэль лег на одеяло, играя своим серебряным кольцом. – Дел по горло.

– Не у тебя одного. Но раз уж нам пришлось… Можно извлечь из этого максимум пользы.

Парень поднял голову:

– Удиви меня.

– Давай выполним пару заданий. – Тереза порылась в розовом рюкзаке и достала оттуда листы. – Расскажи мне о себе то, чего не знают большинство людей.

– У меня ахроматопсия, – сообщил Рафаэль после недолгого раздумья.

– Что это значит?

– Нарушение зрения, при котором человек видит мир черно-белым.

Ее губы приоткрылись от удивления.

– Ого! Ты сейчас видишь все серым?

«Не с тобой».

– Да, но я воображаю цвета. – Рафаэль приподнялся на локтях. – Твоя очередь, радуга. Скажи мне то, чего не знает никто.

Девушка ответила почти сразу:

– Я мечтаю связать свою жизнь с музыкой. Мне очень нравится петь.

– Тогда какого черта ты забыла на психологическом? – нахмурился парень.

– Это уже второй вопрос, – отшутилась она.