Разрушенный

— Хьюго! — скулит Молли, ее голос звучит весело. — Предполагается, что это серьезный разговор, возможно, единственный серьезный разговор, который у нас когда-либо будет, потому что он о сексе. И если и есть что-то, что ты знаешь, так это секс.

Я киваю в знак признательности.

— Я знаю секс.

— Так?

Вздыхаю.

— Хорошо. Соблазни меня.

— Какого?!

— Соблазни. Меня. Представь, что ты хочешь уложить меня в постель, а я, ну… не я.

Она смотрит на Гэри секунду.

— Я не знаю как, — смущенно произносит Мол. — Мне никогда не приходилось никого соблазнять, оно просто… происходило.

— Просто вытащи свои сиськи, — говорю, стараясь не смеяться.

Она приподнимает бровь.

— На самом деле, Хьюго?

Теперь я смеюсь.

— Да, ты права. У тебя нет сисек, чтобы их вытаскивать.

Она фыркает и скрещивает руки на груди.

— Ты серьезно? Мне нужна помощь, а не оскорбления, задница.

— Хорошо, думай сексуально. Ведите себя так, как будто ты владеешь мной, — говорю ей.

— Давай, вставай. — Она нервно смотрит на меня и перемещает Гэри, перекладывая на подушку вместо своих коленей. Он не выглядит довольным заменой.

Молли встает и поправляет юбку. Прикусывает нижнюю губу и ерзает.

— Нет. Стоп. Смотри на меня. — Она поднимает взгляд, ее голубые глаза смотрят на меня.

— Помни, ты владеешь мной. Не уклоняйся.

Молли — редкое существо. Классно, возможно, даже внешне склоняясь к скромности, я думаю, людям нравится, но у нее есть и другая сторона. Та сторона, которая говорит мне, чтобы я пошел на х*й, и может засунуть неразумную Лилли обратно в ее ящик. Но там есть этот секретный уголок ее личности, который проявляется только под принуждением, ее сексуальная сторона, которая любит, когда ее называют грязной шлюхой, и сдерживается, пока ее трахают сзади. Эта сторона чертовски неотразима, и она меня совершенно ослепляет. Молли может быть соблазнительной и кокетливой, а может быть и откровенно грязной, но она будет хорошей девочкой до конца, пока вы не разденете ее. Тогда она становится животным, а животное во мне притягивается к ее мерзкой ноте, как магнит. Молли идеальная гребаная женщина.

Я вижу ее такой, какая она есть, но доктор… ну, он видит только скромную умницу. Если бы он увидел то, что вижу я, то бы не стал проявлять уважение. Он дал бы Молли то, что она хочет.

Внимательно наблюдаю за ней, когда девушка делает шаг ко мне. Встаю и сокращаю расстояние между нами, обнимая ее за шею сзади и прижимая к своей груди. У нее перехватывает дыхание, когда ее пальцы сжимают мои бицепсы сквозь рубашку. Глаза Молли темнеют, когда в них начинает кружиться вожделение. Я почти стону. Никогда не мог сопротивляться этому взгляду в ее глазах.

— Владей мной, — грубо шепчу ей в щеку. Затем заставляю себя отпустить ее и снова сесть.

Молли прищуривается, глядя на меня, и перекидывает волосы через плечо. Она снова сокращает расстояние до меня, но на этот раз ее шаги более гибкие, более сексуальные. Ее глаза полны решимости, и это привлекает внимание моего члена. Девушка перемещает пальцы к своей рубашке, очень медленно расстегивает еще одну пуговицу, заставляя путешествовать взглядом вниз по своему телу.

Она останавливается передо мной и наклоняется, пока ее лицо не оказывается рядом с моим.

— Ты хочешь, чтобы я владела тобой, Хьюго?

Я улыбаюсь и молча киваю. Она проводит пальцами по моей шее, ее прикосновения легкие. У меня мурашки по коже. Вдыхаю аромат ее духов, он проникает во все мои чувства.

Молли склоняет голову к моей шее, и я чувствую, как ее горячее дыхание ласкает мою кожу. Мое тело сжимается, как пружина. Ее губы так близко, но она не дотрагивается ими до меня.

— Ты чувствуешь себя принадлежащим мне? — шепчет девушка, ее губы касаются моих.

— Я никогда не стану собственностью, — отвечаю ей. — Но я действительно хочу трахнуть тебя, если это утешит.

Молли отстраняется и ухмыляется.

— Вау, шлюха, которая будет трахать все, что угодно, хочет трахнуть меня. Высокая похвала, Хьюго.

Она делает шаг от меня, но ее заметно трясет.

— Разница между тем, чтобы заставить тебя захотеть заняться сексом со мной, и заставить Алекса захотеть того же — это как разница между школьным спортивным днем и Олимпийскими играми.

— Ты хочешь сказать, что я легкий? — симулирую обиду.

Черт, это была плохая идея. Мой член теперь как гребаная бейсбольная бита, и желание трахнуть Молли даже сильнее обычного.

— Я говорю, что с тобой все очень просто.

— Поверьте мне, если ты сделаешь так, и если он откажется, значит, он гей.

Определенно гребаный гей. Боже, как это круто, посылать ее трахать кого-нибудь еще, когда мне очень хочется, чтобы это был я.

— Но я не знаю, смогу ли сделать это с ним, — она скулит. — С тобой все по-другому.

— У него есть член, не так ли?

Мол закатывает глаза.

— Предположительно.

— Так что считай его таким же, как я, потому что в конце дня ты обращаешься к его члену, а члены просто хотят одного — киски, в которой можно провести ночь.

Она гримасничает, я смеюсь и подмигиваю ей.

— Попробуй, и если не получится, я тебя трахну.

Молли выдыхает.

— Прекрасно.