Разрушитель

— Не могу поверить, что вам разрешено так вести себя. Вы не можете расхаживать повсюду, обвиняя людей в изнасиловании только для того, чтобы получить возможность обыскать их лодки без ордера на обыск. Это злоупотребление полномочиями.

— Ты забываешь о достаточных основаниях. — Карпентер стал перечислять по пальцам: — Первое — ты подтвердил, что встречался с Кейт Самнер в девять тридцать в субботу незадолго до своего выхода в море. Второе — тебе не удалось нормально объяснить, почему тебе потребовалось шестнадцать часов, чтобы проплыть от Лимингтона до Пула. Третье — ты выдаешь противоречивые истории о том, каким образом оказался на прибрежной тропе, проходящей над тем местом, где вчера было найдено тело Кейт Самнер. Четвертое — твоя лодка пришвартовалась в то время и вблизи от того места, где была обнаружена ее дочь, бродившая в полном одиночестве. Пятое — кажется, ты не хочешь или не можешь давать удовлетворительные ответы на прямые вопросы… — Он остановился. — Хочешь, чтобы я продолжил?

Каким бы хладнокровием ни обладал Хардинг, сейчас оно полностью испарилось. Он стал таким, каким был на самом деле, — страшно испуганным.

— Это просто совпадение, — забормотал он.

— Включая то, что малышку Ханну нашли вчера возле причала Солтернз? Это тоже совпадение?

— Думаю, да… — Он резко остановился, выражение его лица стало взволнованным. — Не понимаю, о чем вы говорите. — Красавчик перешел на повышенный тон. — О, черт! Мне нужно подумать.

— Давай, подумай, — ровно произнес Карпентер, — если при обыске внутренних помещений лодки мы обнаружим хоть единственный отпечаток пальца, принадлежащий Кейт Самнер…

— Ну ладно, — прервал актер, глубоко дыша и предупредительно жестикулируя руками, словно успокаивать нужно было детективов, а не его самого. — Она с ребенком была здесь на борту, но это было не в субботу.

— Когда же?

— Не могу вспомнить.

— Это никуда не годится, Стив. Недавно? Давно? При каких обстоятельствах? Ты привез их на своей шлюпке? Была ли Кейт одной из твоих побед? Вы любили друг друга?

— Да нет же, будьте вы прокляты! Я ненавидел глупую суку. Она всегда набрасывалась на меня, требуя секса, предупреждала, чтобы я вел себя достойно с ее малышкой. Они обычно болтались возле заправочного понтона в надежде, что я приду на заправку. Это стало раздражать меня, правда.

— Итак, скажи мне прямо, — саркастически прошипел Карпентер, — ты пригласил ее на борт, чтобы прекратить домогательства?

— Я подумал, если буду вежливым… Эй, какого черта! Вперед, обыскивайте лодку. Вы не сможете ничего найти.

Карпентер кивнул Гелбрайту:

— Думаю, тебе нужно начать с каюты. У тебя есть еще лампа, Стив?

Хардинг покачал головой.

Гелбрайт снял с крюка кормовой переборки фонарь и повернул выключатель, чтобы проверить, работает ли он.

— Все нормально.

Он распахнул дверь в каюту и осветил все уголки каюты, почти сразу задержав взгляд на небольшой кучке одежды на левой полке. Концом ручки с шариковым наконечником он отодвинул легкую блузку, бюстгальтер и пару трусиков в сторону, открывая крошечные детские туфельки, поставленные на полке. Он направил луч фонаря прямо на них и отошел назад, чтобы Карпентер и Хардинг смогли их увидеть.

— Кому принадлежат эти туфельки, мистер Хардинг?

Ответа не было.

— Кому принадлежит женское белье?

Ответа не было.

— Если у тебя имеются какие-либо объяснения, почему эти предметы находятся на борту твоей лодки, советую сообщить.

— Они принадлежат моей подруге, — произнес Хардинг сдавленным голосом. — У нее есть сын. Туфли принадлежат ему.

— Как ее зовут, Стив?

— Не могу сообщить вам. Она замужем и не имеет отношения ко всему происходящему.

Гелбрайт появился из каюты, неся на кончике шариковой ручки одну туфельку.

— На ремешке написано имя, начальник, X. САМНЕР. Здесь на полу какие-то пятна.

Он направил луч фонаря на несколько темных пятен около койки-кровати.

— Похоже, они свежие.

— Мне нужно знать, что вызвало появление этих пятен, Стив.

В мгновение ока молодой человек сорвался с места и, хватая бутылку двумя руками, с силой замахнулся, вынуждая Гелбрайта отступить.

— Все, хватит! — прорычал Хардинг, двигаясь к столу для мореходных карт. — Немедленно отойдите от перегородки. Назад, пока мне не пришлось пожалеть о том, что я могу сделать. Должны же вы оставить мне хоть какое-нибудь пространство, ради Господа Бога! Мне нужно подумать.

Он не был готов к тому, с какой легкостью Гелбрайт выхватил бутылку из рук Хардинга, скрутил его, развернув лицом к тиковой обшивке стены, и надел наручники.

— Будет масса времени подумать, когда мы доставим вас в камеру. — Инспектор толкнул его лицом вниз на диванчик. — Я арестовываю вас по подозрению в убийстве. Вы имеете право молчать. Все сказанное вами может быть использовано в суде против вас.