Разрушитель

– Ради собственного удовольствия. Видеть тебя мертвым – что может быть приятнее?

– Брось, Спаркслин, мы ведь не дети. Тебе, наверное, хорошо заплатили за мою жизнь, да?

– Тебя плохо с памятью, Саймон. Ты, кажется, забыл, что я полицейский.

– Бывший полицейский! – тут же поправил его Саймон. – Это у тебя с памятью не все в порядке. Тебе, наверное, хорошо проморозили здесь мозги.

– Для меня не так уж важно, кем меня будут считать такие вот ублюдки, как ты, или…

– Э, не скажи! Ты ведь теперь не кто-нибудь, а преступник. Точно такой же, как и я. Ты убил тридцать заложников, а может и больше.

Саймон немного отполз в сторону в надежде найти какой-нибудь увесистый предмет, которым можно было бы запустить в Спаркслина.

– Тебе-то от этого все равно легче не будет, – возразил Джон. – Какая тебе разница, кто тебя убьет: преступник или полицейский?

– Речь сейчас не обо мне, а о тебе. Ты преступник, и уже есть решение подвергнуть тебя смертной казни.

– Ты врешь, Филлипс!

– Зачем мне врать?! Тебя разморозили, чтобы убить меня, но потом решили, что ты слишком опасен для их придурковатого общества.

– Откуда тебе это известно?

– Мне сказал Тейер.

– Ты врешь!

– Одному тебе не выбраться отсюда. Так что брось свою игрушку и слушай меня.

В зале воцарилась тишина. Компьютеры давно молчали, сильно пострадав от перестрелки. Процесс регенерации остановился, и это грозило находящимся в криогенных ваннах неминуемой смертью.

Саймон осторожно снял со стеллажа один из приборов и приготовился к атаке.

– Тебя надули, Спаркслин. Неужели ты этого еще не понял, а?

Спаркслин стоял, опустив голову. Он не знал, верить Саймону или нет. Конечно, все это очень походило на ложь – Филлипс просто спасал свою шкуру. Но, с другой стороны, Джон уже прекрасно понимал, что он чужой для этого города, для этой системы общественного бытия, и она так же чужда ему. Вполне возможно, что от него захотят избавиться, и, вероятно, попытаются затолкнуть обратно в одну из этих консервных банок.

Джон поднял голову.

– Даже если это и так, – уверенным тоном сказал он, – нам двоим все равно будет мало места на этой земле, Саймон. Так что не стоит прятаться.

Но Саймон тем временем прокрался к другому концу стеллажа. Теперь Спаркслин стоял к нему спиной.

Филлипс сделал еще несколько быстрых шагов вперед, оставил свое укрытие, размахнулся и со всей силы бросил тяжелый железный ящик в Спаркслина.

Джон не выстоял под ударом и, выронив оружие, полетел на пол.

Саймон тут же подхватил пистолет, заревел от радости и, направив его в лежащего Спаркслина, резко нажал на курок. Но выстрела не последовало. Филлипс нажал еще раз, потом еще и еще. Все было бесполезно, поскольку в пистолете не осталось ни одного патрона.

– Сволочь! – закричал Саймон, отбросил ненужное оружие в сторону и кинулся на Спаркслина. Он несколько раз ударил его ногой в живот. У Джона все поплыло перед глазами, ему не хватало воздуха. Сделав неимоверное усилие, он откатился в сторону, подальше от противника, и тут же вскочил на ноги.

Теперь он уже сам набросился на Филлипса и ударил его кулаком в челюсть. Потом схватил оказавшийся под рукой деревянный стул, спинка и сиденье которого были покрыты крокодиловой кожей, и запустил им в Филлипса.

Стул полетел прямо в голову бандита, но поскольку расстояние между Джоном и Саймоном было большим, последний успел пригнуться, и стул, пролетев над ним, ударился об огромный стеклянный сосуд, в котором находился криогенный раствор, и разбил его. Жидкость хлынула на Филлипса, заливая с головы до ног.

Филлипс хотел отбежать в сторону, но невидимая сила мгновенно сковала все его тело. За несколько секунд он превратился в большой кусок льда.

– А-а-а! – закричал Спаркслин то ли от радости, то ли от страха.

Он поднял с пола железный ящик, который пару минут назад в него бросил Саймон Филлипс, и запустил им в эту ледяную глыбу. Ящик попал в голову Саймона, она легко отломилась от тела и покатилась по полу, словно камень.

А криогенный раствор, растекаясь по залу и покрывая все тонкой, голубоватого оттенка коркой, уже был у самых ног Спаркслина. От раствора исходил тяжелый запах, над ним клубилась сизая дымка, которая поднималась все выше и выше, заражая собой весь воздух.

Спаркслин почувствовал, что здесь становится трудно дышать, а его тело уже будто не принадлежит ему, и бросился из зала.

Здание лаборатории было оцеплено полицейскими. У входа стоял Тейер. Он уже успел оправиться от конфуза, и теперь лицо его, как всегда, излучало решительность и готовность к любым действиям.

– Мистер Спаркслин, – спокойно и пренебрежительно сказал он, будто разговаривал с официантом в уютном ресторане, – надеюсь, теперь с этим преступником покончено навсегда?

– У вас есть неплохая возможность проверить это самому, – также спокойно и несколько устало произнес Джон. – Впрочем, я вам не советую этого делать.

– Почему?

В ответ в здании лаборатории послышался глухой взрыв. За ним последовал другой, потом еще один, и еще.

– Всем отойти! – закричал Тейер. – Быстро в укрытие! – и сам первым бросился в одну из полицейских машин.