Разрушитель

Эта женщина его совершенно не знает! Ну почему она вызывает у него только сожаление? Ведь и красива, и воспитана, и умна, а… не привлекает. Нет в ней жизни, только арктический холод и пустота.

– Я ни к чему не буду вас принуждать, кирена. Хотя, признаюсь честно, мои представления о семье, о настоящей семье, весьма разнятся с вашими, и мне искренне жаль, что вы заперлись в ледяной домик и не желаете из него выходить.

Они остановились у двери в покои Валии, Алан распахнул перед женой дверь, давая понять, что не намерен переступать порог. Валия на секунду замешкалась, но промолчала.

– Приятной ночи, герцогиня.

Алан щелкнул каблуками, кивнул и ретировался.

Злой, раздраженный, с огромным желанием что-нибудь разбить. Дурацкая свадьба! Зачем ему рядом женщина, с которой даже поговорить нормально невозможно? Да лучше бы он на Эвелин женился!

Следующий за ним Пип тихонько кашлянул.

– Что? – резко развернулся к нему Алан.

Пип кивнул назад, и Алан увидел догоняющую их Валию.

– Возьмите плащ, в коридоре сквозняк, а на вас только тонкая рубаха.

Валия протянула герцогу плотный плащ, какие носили все воины гарнизона. Он пах дымом и плохо выделанной кожей, но Алан безропотно укутал плечи. Интересно, где она его взяла?

– Благодарю, кирена, вы тоже не гуляйте по коридорам раздетой.

Валия кивнула и поспешила назад. Черт поймет, что происходит! Алан тихонько завыл, и впервые за последнее время пожалел, что он чувствует сейчас себя больше Аланом, а не Викторией.

– Пип, проводи. Дальше я сам.

В коридоре с «жутеньким местечком» горели факелы. Отморозок Иверта, несший охрану в месте заточения Алвиса, сидел у стены с дурацкой улыбкой на лице, по подбородку текли слюни. В коридоре пахло сладким дымом.

– Через рыску его отпустит, – совершенно серьезно произнес вынырнувший из-за угла Оська и медленно проплыл мимо воина, помахивая белой простыней, в которую он был укутан, как в саван. – Я посланник Отца Небесного, и я здесь, чтобы забрать сына своего в сказочные дали, – кривляясь, пропел шут.

– Думаешь, он что-то вспомнит? – недоверчиво спросил Алан, со скептицизмом наблюдая за этим спектаклем.

– Я ему напомню, – хихикнул Оська. – А ты не хочешь выпить моей волшебной настойки?

– Хватит, что я нюхаю твою волшебную травку.

Оська захихикал и заявил, что у него есть еще травки для улучшения мужской силы и в свете последних событий, он может уступить сбор молодожену всего-то за красивенький перстенек из сокровищницы.

Алан не ответил, а сбросил на землю плащ и присоединился к потному Иверту, разбирающему кладку темницы Алвиса. Вдвоем дело пошло быстрее, и спустя полрыски они наконец сдвинули в сторону железный щит. В нос ударил запах испражнений, пота и гнили. Алвис сидел у стены, поджав к груди колени, и, казалось, был без сознания.

Оська первым проскользнул в пещеру.

– Живой? – спросил Алан.

– Дышит, но очень горячий. – Шут пощупал лоб Длани и поцокал языком. – Сейчас я сниму с него железное украшение. Ну и воняет от него премерзко.

– Это поправимо. Заканчивайте здесь.

Алан шагнул вперед, склонился, старательно дыша в сторону, и, подхватив бесчувственное тело, перекинул его через плечо, Иверт накинул сверху плащ, пряча Искореняющего, и Валлид быстро зашагал в сторону пустующих покоев бывшего герцога.

В спальне было натоплено и стояла большая лохань с водой. Алан сгрузил Длань на стол, получилось не очень аккуратно, и голова Алвиса довольно сильно стукнула о столешницу.

– Прости, – покаянно произнес герцог, совершенно не чувствуя ни грамма угрызений совести.

– Алан, ты сволочь, – разомкнул губы Искореняющий. – Почему даже здесь, у реки Забвения, я вижу твою поганую рожу?

– Потому что ты еще жив, – оскалился Алан и достал из-за голенища кинжал. – Пока жив.

– Прирежь меня, ибо сил нет терпеть эту вонь.

– Ты гниешь, – Алан разрезал обе пары штанов и тихо вздохнул. – Что-то мне это напоминает.

Его собственную рану, когда Виктория впервые очнулась в теле Алана Валлида.

– Очень плохо?

– Какого… ты не сказал, что ранен?

– Это что-то изменило бы?

– Мы бы обработали рану, прежде чем предать тебя мученической смерти, – усмехнулся Алан, споро разрезая рубашку и куртку.

Возиться с одеждой герцог не собирался, все равно все пойдет в камин. Через пять минут он опустил шипящего и матерящегося Алвиса в корыто с теплой водой и взял в руки мочалку.

– Я сам, – попробовал протестовать Длань, но Алан лишь скептически приподнял бровь. – Пригласил бы рабыню.

– Ты умер, Алвис, и воскреснуть я тебе позволю лишь единожды, смирись с этим. Если захочешь ожить, тебе придется сменить имидж.

– Что?

– Внешность, а теперь расслабься и получай удовольствие, когда еще тебе будет прислуживать сам король?

Но вместо того, чтобы получать удовольствие, Алвис опять потерял сознание. Алан только вздохнул. Как лечить Длань без антибиотика, он не представлял. И ведь не обратишься к друиду. Хотя почему нет? Ведь можно войти в сон Снежки и расспросить. Эта идея увлекла Алана и помогла абстрагироваться от того, чем он занимался.