Разрушитель

Голос Иверта выдернул на поверхность, заставляя вспомнить, что они в кабинете, что возле двери мнется рабыня с подносом, на котором курится паром чайник и две чашки, что сегодня важный день, и следует готовиться к встрече с опасным и непредсказуемым противником, что времени остается все меньше и меньше, а он, вместо того чтобы провести совещание с генералом и советниками, занимается глупостями.

Хотя нет, какие же это глупости? Это его семья, его дети и, что бы они там себе ни думали, его женщины. Это было и смешно, и страшно – устраивать войну с женщинами. Боже, кто бы мог подумать, что Виктории придется принимать настолько неоднозначные решения? И смех и грех… А ведь что-то незаметно изменилось, и уже не пугают мысли о полноценной семье, не вызывают сомнения собственные действия, и все чаще она думает о себе как о мужчине.

Что не мешает помнить и о Вадии…

– Ну и какого черта тебя вспоминать? – пробормотала она под нос, глядя на Иверта и думая совершенно о другом мужчине, черноволосом и черноглазом, с вечной полуулыбкой на губах и с ироничным блеском глаз. Интриган, сволочь и редкостный гад, по чьей вине она оказалась в этом теле, по чьей вине она все еще жива… Он дал второй шанс изношенному сердцу, показал новый мир, заставил вспомнить, как это – жить на краю, жить азартно и непредсказуемо, вернул молодость и любопытство, эмоции и желания, любовь… – Нам нужно поговорить, чертов искуситель, потому что мне кажется, я скучаю.

– Эй, Бешеный Алан! – Напряженный голос Иверта раздался над ухом, и герцог вздрогнул. – Не делай так больше.

– Как?

– Ты будто ушел из этого тела. Пустота – и только губы шепчут заклинания. Говорят, так могут шаманы маленького народца.

– Маленький народец – это соплеменники Оськи? – с интересом спросил Алан, взмахом руки показывая рабыне, чтобы ставила поднос на стол. – И скажи моим женам, что я приглашаю их на завтрак, пусть накроют в малой столовой.

Рабыня низко поклонилась и убежала исполнять приказ.

– Алан, что происходит? – Иверт больше не улыбался, он с интересом понюхал чай и только после этого налил себе в чашку темную ароматную жидкость с ягодным запахом. – Ты слишком счастливый.

– Это так заметно? – улыбнулся Алан, присоединяясь к Иверту. – Я сам не знаю, отчего так радует желание Валии меня прикончить и открытие, что твоя сестра оказалась не забитой деревенской девчонкой, а умной, хитрой и опытной интриганкой.

– Ласка? – Иверт весело ощерился. – Странный ты, Бешеный Алан, Зира – дочь вождя, и вождя не какого-то там занюханного маленького племени, а одного из сильнейших племен фронтира. Вождь – это как король. Мы все обучены грамоте, говорим на трех языках, разбираемся в политике и мироустройстве, разве ты не знаешь, что отец искал для нас учителей, следя, чтобы они были лучше, чем у некоторых благородных? Э, Алан, твои глаза сейчас убегут с лица и пойдут бродить по комнате. Ты что, никогда не спрашивал Ласку о ее жизни? Или думал, что дети вождей только и умеют любить и махать яташами? Мой младший брат Иборг учится у друидов врачеванию, я сам три сезона обучался в племени Быка воинскому делу, а у него воинов натаскивает один из бывших искореняющих, поверь мне, я знаю, что такое тактика и стратегия, кто и когда выигрывал битвы и сражения и как ему это удавалось. Ласку же как любую дочь вождя учили управлять большим хозяйством и ладить с людьми.

– Но зачем? – глупо спросил Алан.

– Как ты говоришь? Мой отец – очень амбициозный вождь и мечтал когда-нибудь завоевать все племена и стать королем. Но… – Иверт скорчил глумливую рожу. – Ты ему испортил все планы, сделав не королем, а дедушкой принца.

Глядя на ошарашенное лицо Алана, он бессовестно заржал.

– Почему я ощущаю себя полным идиотом? – задал герцог риторический вопрос.

«Потому что делаешь выводы по очевидным фактам, не углубляясь в саму проблему, – ответил внутренний голос с женскими интонациями. – Решил, что ты в земном средневековье и здесь все соответствует историческим романам. Увидел внешнюю сторону и успокоился».

– Но Зира такая нежная, спокойная, покладистая! – вырвалось само собой.

– Конечно, – гордо сообщил Иверт. – Она же женщина! А женщина не должна показывать свой ум, только красоту и тело, она должна быть в тени своего мужчины, иначе в семье не будет лада. Вот зачем ты сделал Маю главой полиции? Лучше бы сделал ей ребенка, – проворчал горец и направился к выходу. – Теперь она вместо поцелуев дарит мне рассказы о всяких нехороших людях и спать приходит не ко мне, а в кабинет. Э, где справедливость?

– Иверт! – Герцог тихонько рассмеялся. – Если бы я не рассказал тебе о задании для Маи, она бы просто исчезла из твоей жизни, потому что побоялась бы проболтаться.

– Э, нет, Алан. – Иверт широко улыбнулся и выпятил грудь. – От таких красавчиков, как я, женщины не исчезают. Это мы можем пресытиться и бросить, но нас никогда не бросают! Ни одна кобылка от племенного жеребца не откажется, если у нее есть глаза и уши!

– Точно жеребец, – покачал головой герцог, выходя следом за своим советником. – Женись на Мае и успокойся.