Разрушитель кораблей

— Скверным он человеком был, — сказала она. — Мало о ком я такое скажу, но Ричард Лопес оставил по себе очень много боли.

— Ага, — согласился Гвоздарь. Но все равно не мог прийти в себя. Отец был сумасшедшим, все портил и, если сказать честно, был воплощенным злом. Но теперь, когда он погиб, Гвоздарь никак не мог отделаться от воспоминаний. О тех временах, когда он был другим. Не под наркотиками, когда смеялся над чужими шутками, когда они жарили поросенка на берегу. О хороших временах. Безопасных, когда отец улыбался, рассказывал про людей, заработавших большие деньги. Все, не хуже, чем Лаки Страйк.

— Он не был злым без остатка, — пробормотал он.

— Не был, — качая головой, согласилась Садна. — Но и хорошим не был. По крайней мере под конец. И уже достаточно давно.

— Да, знаю. Если бы я его не убил, то он бы убил меня.

— Но от этого не легче, так?

— Так.

Садна печально усмехнулась.

— Хорошо. Я рада.

Гвоздарь удивленно поглядел на нее.

— Ричард ничего не чувствовал, причиняя людям боль. Ему плевать было. Хорошо, что ты чувствуешь. Поверь мне. Хорошо, даже если от этого больно.

— Не знаю, — глядя на море, сказал Гвоздарь. — Может, ты ошибаешься. Я…

Он задумался.

— Я был рад, когда убил его. Рад по-настоящему. Помню, как глядел на все эти рычаги и понимал, что я должен сделать. И сделал.

Он поглядел на Садну.

— Как только услышал, что машины заработали, понял, что победил. Будто удачу поймал, как Лаки Страйк. Это было здорово. Лучше, чем выбраться из каюты с нефтью. Лучше, чем найти разбившийся корабль с Везучей Девочкой. Я остался жив, а он — нет, и я почувствовал силу. Настоящую силу.

— А теперь?

— Не знаю.

Гвоздарь пожал плечами.

— Голубоглазая. А теперь он.

Посмотрел на Садну.

— Тул сказал, что я, как отец, когда я Голубоглазую зарезал…

— Ты не…

— А может, да? Я сейчас ничего не чувствую. Ни черта. Я был рад, когда это сделал. А теперь ничего не чувствую. Пустота. Просто пустота.

— И это тебя пугает.

— Ты же сказала, что отец ничего не чувствовал, причиняя боль другим.

Садна протянула руку и взяла его за подбородок. Повернула к себе так, чтобы он не мог отвернуться.

— Послушай, Гвоздарь. Ты — не твой отец. Будь ты, как твой отец, ты бы сейчас на берегу пил с друзьями, искал себе девочку, чтобы ночь провести, и был бы вполне доволен собой. А не сидел бы здесь, беспокоясь, почему это вдруг тебе не стало плохо.

— Ага. Наверняка.

— Я это знаю. Поверь мне, если себе не веришь. Чтобы прийти в себя после такого, нужно время. Прямо сегодня лучше не станет. И даже завтра. Может, через год. Может, через год ты почти все забудешь. Но оно всегда с тобой останется. Ты обагрил руки кровью.

Она пожала плечами.

— Это никогда не проходит даром. Никуда не девается.

Она кивнула в сторону деревьев, где Лаки Страйк затеял строительство святилища Норн.

— Иди, сделай подношение Норнам. Будь благодарен за то, что оказался удачлив, быстр и умен. А потом займись чем-нибудь по-настоящему полезным.

— Только-то? Всего-то? — со смехом спросил Гвоздарь. — Пойти и сделать что-то хорошее?

— А ты хочешь, чтобы тебя кто-нибудь побил? Чтобы Лаки Страйк тебе отомстил, око за око?

— Не знаю…

Гвоздарь пожал плечами.

— В самом конце…

Он задумался и прерывисто выдохнул.

— В самом конце, мне кажется, он вдруг стал другим. Будто вернулся в прошлое. Наверное, он сейчас меня видит…

Гвоздарь умолк.

— Он не был плохим без остатка, — сказал он после паузы. Тряхнул головой, возвращался к этому снова и снова. Повторял, даже не зная, почему.

Почему я не могу просто быть доволен, что он умер?

— Станет легче со временем, — сказала Садна, взяв его за плечо. — Поверь мне.

— Ага. Спасибо.

Он глубоко вдохнул и поглядел на синие волны. Некоторое время они молчали.

Подошла Пима, присела рядом.

— Вы уже готовы?

Садна кивнула.

— Надо еще с парой человек поговорить.

Хлопнула Гвоздаря по спине.

— Пригляди за ним, ладно?

Встала и пошла вдоль берега.

Пима устроилась рядом. Ничего не говорила, просто ждала. Терпеливо.

Они глядели на кипучую деятельность в заливе. На «Бесстрашный» погрузили почти всю провизию. Они пойдут на север, к родным Везучей Девочки. Уже связались с кланом, и новость о том, что Нита выжила, как и о предательстве Пайса, уже вызвала подвижки в силовом противостоянии. Люди, верные Ните и ее отцу, боролись, возвращая себе власть в компании. Блоки выборщиков менялись, сказала Нита. Что бы там это ни значило. Она, похоже, была довольна, и Гвоздарю оставалось лишь предположить, что это к лучшему.

— Чертовски странный у них там мир, — сказал Гвоздарь.

— Ага, — согласилась Пима. — Уже готов отправиться и поглядеть на него?

— Наверное, да, — подумав, ответил Гвоздарь и кивнул.

Они встали и пошли к берегу. Шлюпки перевозили на «Бесстрашный» пресную воду под присмотром Лаки Страйка. Тот быстренько договорился с победившими в морском бою, и теперь Лаки Страйк, похоже, снова оказался чертовски везуч. Нита сказала, что он даже договорился о правах на затонувшую «Полярную звезду», если найдет способ поднять ее.