Разрушитель миров

Он потянулся к поясу и откинул мантию. Сораса приготовилась услышать песнь меча, покидающего ножны. Но Древний достал другой, хорошо знакомый ей клинок.

Ее собственный.

Меч был тонким и хорошо сбалансированным – обоюдоострая стальная лента с кованой бронзовой рукоятью. Выкованный в оружейной цитадели, он был дитем Гильдии – так же, как и она сама. На нем не виднелось ни эмблемы, ни символов, ни драгоценностей, ни выгравированных слов. Едва ли кто-нибудь мог бы назвать его сокровищем. Но он служил Сорасе верой и правдой.

Она взяла его уверенным движением, не отводя взгляда от Древнего, сидевшего напротив нее.

– Меня мало беспокоит ваше благополучие. Послужит ли это вам во зло или во благо, мне неведомо.

Теперь, когда ее меч снова был при ней, Сорасу охватила удивительная легкость.

– Ты говоришь это всем смертным девчонкам или мне одной?

По его лицу пробежала сумрачная тень.

– Я редко разговариваю со смертными, – выдавил он.

– Это заметно.

Разносчица поставила перед ними еще по кружке эля, едва его не расплескав. Она глазела то на убийцу, то на бессмертного, напоминая овечку, окруженную волками. Сораса отмахнулась от нее серебряным пенни.

Увидев монету, Древний вздрогнул и извлек из мантии свой собственный кошель. Сораса замерла, тут же забыв об эле и смерти. Хотя кошель был небольшим, он едва ли не лопался от золота, весело подмигивавшего ей из своего кожаного ложа. Монеты мерцали даже в тусклом свете таверны.

– Мне нужна информация, и я готов за нее заплатить, – резко произнес Древний, доставая кусочек кованого золота. Идеально круглая монета была украшена изображением оленя. Сораса знала, что она не является валютой ни одного королевства, но это не имело значения: золото оставалось золотом.

– Этого будет достаточно?

К своему изумлению, Сораса услышала в голосе Древнего сомнение. Внезапно ее осенило, и она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться вслух. Он понятия не имеет, что делает. Он не работает ни на лорда Меркьюри, ни на кого-либо еще. Пусть он силен, он не убийца. Треклятые Веретена, этому тупице просто повезло, что его не успел одурачить какой-нибудь уличный попрошайка.

В ее крови запело предчувствие удачной возможности, более родное, чем любая мать, которая у нее когда-либо была. Словно зеркало, Сораса отразила позу Древнего, положив локти на стол и слегка склонившись вперед. Потом она взяла монету в пальцы.

– Как я могу назначить цену, если не знаю, о чем ты меня просишь? – спросила она. Золото грубо обработано, но добыто из чистейшей руды. Качественной, ярко-желтое. Такое редко где встретишь.

Древний ответил не задумываясь.

– Я разыскиваю смертных, в чьих жилах течет кровь Древнего Кора, потомков старинной империи. Насколько мне известно, амхара знают о них либо могут их отыскать.

Не снимая с лица маску безразличия, она принялась отсчитывать монеты, вытягивая их из кошеля на стол – одна, две, три. Древний наблюдал за ней, но не останавливал. Они даже не пытались спрятать деньги от чужих глаз. В таверне – а может быть, и во всем городе – не было существ, опаснее их.

Амхара. У Сорасы свело горло, но ее лицо по-прежнему ничего не выражало. Она прикусила монету, оценивая качество золота. Бессмертный брезгливо сморщил нос.

– Сыновья и дочери Древнего Кора малочисленны и разбросаны по всему Варду, – сказала она, не отнимая монеты ото рта. – Даже амхаре тяжело разыскать их след.

– Мне нужен определенный смертный.

Сораса вытянула из кошеля еще три монеты.

– Это ребенок.

Еще монета.

– Незаконнорожденный ребенок принца Кортаэля и неизвестной женщины.

И еще одна.

– На памяти ныне живущих не существовало королевства, принцем которого он мог бы быть, – ответила она.

Это имя было ей известно. Очередной смертный, происходивший от Веретен, из древней империи и забытого мира. Принц лишь на словах, и то для очень немногих. Однако в Гильдию приходили контракты на его убийство. Ни один из них не был выполнен. Она еще раз окинула Древнего воина взглядом. И теперь я понимаю почему.

Она усмехнулась и сложила монеты в аккуратную стопку.

– По крайней мере, на памяти ныне живущих смертных.

Древний вспыхнул от гнева, что, кажется, было для него нехарактерно.

– Меня не заботит то, что вы ничего не знаете о былых эпохах. Вы можете оказать мне помощь или нет?

В этот раз она погрузила в кошель всю руку, вытащив из него горсть монет.

Древний сердито нахмурился.

«Он беспокоится не о золоте, – думала она, наблюдая за его лицом. – Его гнев питает что-то иное».

– Отец этого ребенка погиб, – проговорил он сквозь сжатые зубы. Его голос звучал сдавленно и глухо.

«А, вот оно что, – подумала она. – Он скорбит по павшему принцу».

– С его стороны неприятностей не будет, – закончил он.

– Волноваться нужно не о ее отце, – пробормотала она. – А о контрабандистке.

– Значит, это девочка, – выдохнул Древний.

Он узнал от нее всего лишь малозначительный факт, но по его виду можно было подумать, что он добился невероятного успеха. Он потянулся за кошелем.

– Что ж, убийца. Вы уже взяли себе более чем достойную оплату.