Изменившееся хранилище продолжает перерабатывать деформацию, которая еще осталась во мне, высасывает ее из дальних уголков организма, как ненасытный рот, втягивает в себя. Меня трясет, я взмок от пота, башка кружится, в глазах двоится. Ко мне будто подключили капельницу, которая прочищает ткани от ядовитого токсина, это и прекрасно, и болезненно одновременно.
Кое-как поднимаюсь, чтобы осмотреться, и вижу закрытую пробкой синюю склянку на полу рядом.
Амброзия богов? Охренеть название. Этой Вианте не чужда скромность. В любом случае, вот она — вполне материальная склянка, лежит на камнях. Значит, эти двое мне не померещились, хотя какое-то время и казалось иначе. Поднимаю подарок, верчу в руках, и только теперь понимаю, что Анта с Морфом пришли ко мне из незамеченного ранее узкого бокового коридора, вливающегося в тупик, где я нахожусь.
Склянка горячит ладонь, но жжение не болезненное, скорее приятное, оно идет волнами, и в такт им пульсирует Культиватор.
Когда открываю ее, наружу вырывается светящееся голубое облачко. Содержимого хватает всего на один глоток, но ощущения от результата мощнее, чем когда мой ранг сменился с рекрута на рядового.
Последняя строчка повторяется раз за разом, ежесекундно фиксируя по несколько неудачных запросов.
А потом меня подхватывают невидимые руки, возносят на сверкающую вершину. Голод и жажда пропадают, их будто никогда не было. Я парю! Я лечу над Островом, над всем миром! Нет — над мирами! Системки сыплются звенящим дождем, не успеваю читать их.
Я буквально рождаюсь заново. Голова гудит от круговерти цифр, наконец, их поток заканчивается итоговыми характеристиками:
Я мотаю головой, сжимаю виски, потом, крепче сцепив зубы, снова читаю системные сообщения.
Ну, спасибо вам, Анта с Морфом, кем бы вы там ни были. Наверное, у вас есть своя выгода в том, чтобы я жил. И да пожрет
Так, это уже чересчур. Удовольствие и ощущение всесилия схлынули, и я чувствую, как меня распирает изнутри:
Даже не получив от системы никаких подсказок, сам понимаю, что нужно сделать. Покачиваясь, ныряю в ближайший коридор. Сосредоточившись на своих руках, широко распахиваю крышку внутреннего хранилища и замахиваюсь.
Рокочущая энергия разрушения устремляется к моим крепко сжатым кулакам. Не сумев сдержать хриплый крик, я бью в свисающий со свода длинный толстый сталактит. Место удара окутывает бурым облаком, наношу второй удар другой рукой в ту же точку — снова из кулака вырывается сила, взрывается облаком, и камень меняет цвет, он теперь напоминает старческую кожу, покрытую морщинами-трещинами.
Трещины ширятся, истекая бурой ржой деформы. Еще удар! Сталактит взрывается осколками, которые разлетаются вокруг, барабанят по стенам. Я отбегаю назад, тяжело дыша, сердце колотится, пульсирует