Разрушитель Небес и Миров. Арена

От тела Грина по воздуху к камешку с руной тянутся светящиеся гибкие нити энергии. Они вырываются из трупа, будто выкорчёвываются из него, как корни дерева из земли, отчего он дергается, приподнимается, шевелит руками и ногами. Нити вливаются в меня, кругляш на браслете пульсирует светом и пропадает… Твою мать, что за колдовство!!! Браслет становится нематериальным, то есть он вроде есть на моей руке — но почти невидим, словно врос в кожу, и даже плоский камешек стал такого же цвета!

Я вскакиваю, когда тело Грина, лишенное энергетической поддержки браслета, начинает сморщиваться. Кожа истлевает, глаза усыхают и проваливаются в глазницы, полминуты — и передо мной мумифицированное тело. Обалдеть! Что за ерунда?! Такого не бывает! Не бывает! Я пячусь от мумии, мотаю головой, ругаюсь сквозь зубы. Потом плюю на каменный пол, хватаю ненужную трупу куртку, обмотав ее вокруг поясницы и затянув рукава узлом на животе, ныряю в воду. Пока плыву, лихорадочно загребая руками, перед глазами возникает:

Усвоена новая способность: Культивация!

Способность предоставляет юниту:

— прямой доступ к режимам охоты, исследования, боя;

— перенаправление энергетических потоков в Телесном Контуре;

— контроль Прокси-Ядра.

Режим охоты: возможность ментального контроля.

Режим исследования: позволяет видеть суть и структуру вещей, понимать их смысл.

Режим боя: активирует функцию динамического прогноза и создания боевых скриптов.

Степень доступа ограничена текущим рангом юнита.

Внимание! В ранге Рекрут режимы равномерно поддерживаются системой. В ранге рядовой юниту необходимо выбрать Основной режим. В дальнейшем этот режим автоматически получает приоритетное распределение очков Трансформации.

В углу поля зрения возникает уже знакомый человеческий силуэт с шаром-ядром внутри головы. От шара вниз расходятся светящиеся каналы, все это пульсирует светом, но вскоре гаснет. Выныриваю за водопадом, в белой пене гребу к берегу, огибая кружащую в водовороте дохлую гиену. Выползаю на берег, собираю рассыпавшиеся фляги, пинаю издохшую гиену с распоротым брюхом. Вынимаю из нее свой нож и думаю над тем, в чем принести воду ребятам. Этих фляг не хватит, я в один присест выпил сразу две, а туда-сюда не набегаешься. Неплохо бы найти емкость побольше, что-то типа кувшина. Не успеваю додумать мысль, как система осчастливливает меня:

Режим исследования активирован!

Решение: контейнер для жидкости.

Составляющие: глина красная, вода; вспомогательное средство — огонь.

Склон недалеко от водопада подсвечивается зеленым, сухой куст — желтым. Глину растворяют в воде, замешивают и обжигают… как-то так? Вот ты каков, Культиватор! Наверное, теперь станет важно, чтоб другие не запалили классную штуку. Тот же Борис чисто из зависти вдвойне захочет меня прикончить и отрубить руку вместе с браслетом, который теперь практически невидим.

Итак, система предлагает сделать кувшин из глины. Здорово, чё. Если бы не надо было спешить на таинственную Базу и моя нейросеть не деградировала бы в случае опоздания, почему бы не поэкспериментировать? Но сейчас мне некогда, я чертовски спешу, и нужно искать другое решение. Например, набрать две фляги, добавить туда эликсир бодрости, чтобы были силы сюда дойти. Пусть напиваются и набирают фляги сами.

А вообще, реальная чертовщина творится на этом Острове. Мистика напополам с фантастикой и этим, как его… кибер, так его, панком.

Наполняю фляги, озираясь по сторонам — вдруг опять гиены напрыгнут? Покусанная рука начинает адски болеть и чесаться. Сбрасываю промокшую, изодранную куртку и рубаху, чтоб оценить масштаб повреждений, и с удивлением отмечаю, что кровь не просто свернулась — рваные ранки начали затягиваться.

Что с нами сделали? Во что мы превращаемся? В суперлюдей или в чудовищ? И стремно от этой мысли, и радостно. Тем легче будет разделаться с Ганком после возвращения. Если, конечно, на выходе с Острова способности у нас не отберут, что вполне вероятно. Но ничего, я справлюсь с ним и без всяких Культиваторов. Долив во фляги эликсир бодрости, направляюсь к своему потрепанному отряду.

Появляется мысль, что они ушли, бросили меня, но нет, все на месте — бледные, понурые. Первым меня замечает Рио, улыбается из последних сил:

— Ник! Неужто с водой?