Разрушитель (СИ)

— Эм… Петров. Сергей Анатольевич. Я на постоялом дворе работаю, у Хаймовича. В ночные смены в основном. Баром заведую.

— Уверен, что видел именно этого человека?

— Да. Только… Он сейчас по-другому выглядит. Волосы обрезал. И перекрасил — теперь они светлые у него. На портрет этот совсем не похож.

— Тогда с чего ты взял, что это вообще он?

— Так я его и раньше у нас в заведении видал. Рожа-то у него приметная. Он несколько раз появлялся. Даже номер снимал на пару дней. После той заварухи, когда на чердаке бойня была, его какое-то время не было видно. Да и шпики полицейские рядом тёрлись постоянно…

— Так-так… Продолжай.

— Ну, а вчера он появился опять. Ненадолго. Его женщина одна ждала. В очочках, в шляпке такой, с муфточкой для рук… Немолодая уже, лет сорок. И явно из благородных. Они быстро переговорили о чём-то, и он потом свалил. Она тоже, чуть погодя.

— А что за женщина? — подобравшись, как почуявшая след гончая, требовательно спросил Путилин. — Её видел раньше?

— Не. Вообще не из нашей публики. По виду — так училка училкой. От всего шарахалась. Да она и этого… — Петров кивнул на портрет на листовке. — Похоже, боялась до чёртиков.

Училка… А не Коржинская ли это часом? После того, как я накрыл убежище Беллы в подсобных помещениях студенческой оранжереи, Путилин там всё прошерстил и обещал поставить наблюдателей — хотя бы из числа жандармов. Так что оттуда мы Арамиса спугнули. Но ведь вряд ли бы вся эта братия могла там обосноваться без пособничества кого-нибудь из университета. И Коржинская подходит, как никто другой — она с кафедры биологии, и в оранжерею имеет расширенный доступ.

А если ещё вспомнить про ту мою версию с шипом чёрного чертополоха…

— О чём говорили, конечно, не слышал? — вздохнул Путилин. — Ну, а куда Арнаутов потом подался?

— Не знаю. Мне с моего места отлучаться не с руки было. Я минут через десять выходил перекурить на задний двор, прошёлся немного по переулку — не было там уже никого. А по поводу того, о чём говорили… Слышно-то не было, но по виду… Будто требовал он от неё чего-то, а она пыталась отказаться. Но потом он её уломал.

— Ясно. Ещё что-то?

Бармен неопределённо пожал плечами. Открыв ящик стола, Путилин пошарил там и выложил на стол красноватую купюру.

— Что ж, ничем ты особо не помог, конечно. Хотя… Насчёт смены внешности информация и правда полезная, будем иметь в виду. Держи червонец, как и обещано в объявлении.

— Да я ж не ради денег… — замялся парень, хотя предложенную купюру всё же взял и одним движением спрятал в карман. — Я вообще… Вроде как к вам хотел записаться. Я у Хаймовича так, подрабатываю. А свободного времени много. Вот и подумал — вам, может, филёр какой нужен, или помощник…

Путилин вздохнул.

— Если думаешь, что это прибыльная работёнка — то сильно ошибаешься. И романтики в этом тоже мало. Да, за участие в ликвидации опасной твари хорошая премия полагается. Но такое случается не так уж часто. А рутина у Дружины скучная — вынюхивать, высматривать, шастать по всяким трущобам да помойкам в поисках следов…

— Да понимаю я всё. Я ж говорю — я не ради денег.

— А ради чего?

Парень помрачнел и, отведя взгляд, проворчал:

— Да так… У кровососов есть передо мной один должок.

Путилин, смерив его внимательным взглядом, ничего больше спрашивать не стал, только сделал ещё какую-то пометку в своих записях.

— Ладно. Буду иметь тебя в виду, Сергей. Людей у нас очень не хватает, а ты вроде парень толковый, наблюдательный. Где тебя найти можно будет, если что? У Хаймовича?

— Ну да. И живу я там, неподалеку. Да и от вас недалеко — в той стороне. Через мост, за Ушайкой. На Войлочной.

— Ясно. Тогда вот тебе первое задание. Будем считать, пробное. У вас там телефон в заведении есть?

— Да, у портье на первом этаже.

— Хорошо. Если вдруг увидишь ещё раз этого типа с листовки или ту женщину, с которой он разговаривал — постарайся незаметно телефонировать мне. Вот по этому номеру, — он протянул свою визитку. — Если твоя наводка подтвердится — получишь уже не червонец, а четвертной. А там, может, и насчёт штатной работы поговорим.

— Спасибо, ваше благородие! Я не подведу! — с энтузиазмом ответил парень.

— Аркадий Францевич меня зовут. И давай без всяких этих… благородий. Не люблю.

— Хорошо. Понял, Аркадий Францевич!

Я наблюдал за разговором, не вмешиваясь, но очень внимательно. Просканировал Петрова с помощью Аспекта Морока, убедившись, что парень не врёт. А такую возможность исключать было нельзя — Путилин как-то жаловался мне, что большая часть сведений, которые сообщают свидетели в надежде получить вознаграждение, оказывается полной туфтой. Но бармену он, похоже, тоже поверил, раз без вопросов выдал награду и пообещал ещё.