Разрушители

Между бровями Бриска пролегла болезненная складочка, и генерал тут же пожалел о своей резкости. Вопрос был бессовестный: Братство было основано теми, кто решил отказаться от применения волшебства, и почти сразу выяснилось, что выжить без помощи магии практически невозможно. Лечение многочисленных хворей (в том числе вызванных чарами) без помощи ворожбы становилось мероприятием долгим, болезненным и не гарантирующим успеха. Изготовление устройств, заменяющих магическое зрение посредственного заклинателя, требовало титанических усилий и изощреннейшего ума, а эффект давало, в лучшем случае, такой же. Древние системы связи вообще не работали в изменившемся мире. Единственным, с чем магия спорить не могла, являлось оружие: прежнее оружие было намного, намного эффективнее заклинаний, но – не избирательно. Небольшой отряд Серых мог шутя истребить целую армию и заставить отступить самих Ракшей, однако, когда требовалось выкурить из подвала засевшего там н’нода, на помощь звали заклинателя. Предводители и Верховный совет умели смотреть правде в глаза, а потому бюджет подразделения заклинателей никогда не был меньше бюджета оружейников. Вынужденное двуличие лежало на всех Серых постыдным пятном, и тыкать в него ни в чем не повинного Следопыта было подло.

Зайрим примирительно поднял руки:

– Это невозможно даже теоретически. Опыты ставились, ничего не вышло.

– Тогда как это возможно? Теоретически.

Генерал пожал плечами:

– Вопрос не моего уровня. Оставим это. Предводитель в курсе твоих донесений, он берет в расчет все возможные резоны. Все будут оповещены об угрозе в должное время.

Бриск коротко кивнул, принимая решение командира. Зайрим посмотрел на хмурое, вытянувшееся лицо Следопыта и не выдержал:

– Знаешь, а пойдем-ка выпьем! Пусть видят, что начальство гуляет. А то, того и гляди, разговоры пойдут.

Они бросили кипы донесений валяться на столе и спустились к подножию Цитадели на старом скрипучем лифте, гремящем шестеренками и отсчитывающем этажи немелодичным бряканьем. Путь к ближайшему питейному заведению лежал по длинному подвесному мосту, соединяющему склоны ущелья. Солнце коснулось заснеженных вершин на западе, и долину накрыли вечерние тени. Слева жарко горела в последних лучах Цитадель и сбегали по склону террасы вечнозеленых садов, справа во мраке зажглись огоньки в окнах домов, угловато чернели развалины древней домны. Стальные струны моста гудели на ветру, далеко внизу шумела река, вращая десятки колес, приводя в движение подъемники и механизмы. Хрупкий человеческий мирок, угнездившийся в складке враждебного мира, готовился проводить день и встретить ночь. Генерал задержал шаг, любуясь игрой света и тени, свежими красками заката. Порыв ветра пронесся по ущелью, бросив ему в лицо пыль Пустоши, Зайрим закашлялся.

Этим вечером Бриск пил так, словно провожал последний день мира. Генерал не позволял себе набраться в зюзю (ему еще предстояло возвращение в Цитадель по подвесному мосту), но старые застольные песни, которые хриплым голосом тянул Следопыт, подхватывал с удовольствием. Вечер удался. Подходя к дверям своей комнаты, он мечтал только об одном: завалиться в постель и ни о чем не думать хотя бы до завтрашнего утра. Именно этот момент адъютант выбрал, чтобы вернуть генерала к действительности.

– Сэр, прибыли посланники из Горной Цитадели, с письмом от предводителя. Ищут вас.

То, что исходило из Горной Цитадели (она же – Последняя Крепость, но слово «Последняя» ни один из Серых принципиально не употреблял), должно было быть срочным, важным и геморройным. Генерал постоял минуту, стараясь удержать на языке те слова, которыми ему хотелось поименовать всех посланников в целом и предводителя в частности, потом глубоко вздохнул:

– Пригласите их в зал собраний. Я буду через минуту.

Адъютант кивнул, виновато взглянул на начальника и поспешил выполнить его указание. В небольшой конференц-зал, по традиции оборудованный накрытым красным сукном столом и тремя рядами жестких стульев, генерал прибыл гладко выбритым, в чистом мундире и с непроницаемым выражением лица. Ему удалось сохранить это выражение, даже когда он разглядел, кем, собственно, являются посланники предводителя.