Разрушители.

Ближняя к Обители часть руин пострадала больше всего, не от тяжести трех тысячелетий, а от последствий деятельности арконийских каменщиков — при возведении крепостной стены здесь устроили что-то вроде каменоломни. Контуры древних строений затерялись среди хаотического нагромождения строительных блоков, битого кирпича и мрамора, однако, чем дальше мы уходили, тем сохраннее оказывались здания, и воображение все увереннее дорисовывало их внешний вид. Здесь все соответствовало масштабу древнего храма — обломки колонн в три-четыре обхвата, остатки двухметровой толщины стен со следами мраморной облицовки, широкие проспекты и просторные площади (или это были парки?). В планировке и отделке чувствовалась одна рука. Должно быть, когда-то это выглядело по-настоящему величественно и не одно поколение паломников трепетно приобщалось здесь к божественной красоте, но время исказило замыслы архитекторов на свой лад. Плиты мостовых вздыбились, разошлись множеством предательских щелей, поверхность бывших дорог местами просела и обвалилась, открыв взгляду своды подземных коридоров. Над грудами камней покачивала зонтиками какая-то болотная разновидность дурной травы. Уцелевшие дверные проемы смотрели темными зевами, в которые совсем не хотелось войти или даже заглянуть. И пахло из них странно — застарелой сыростью.

А еще тишина. В этом месте должны были раздаваться голоса, шарканье подошв о камень, все те отзвуки и шорохи, которые всегда сопровождающие человеческое существование. Хлюпающий звук наших шагов был оглушительно-неестествен. Нельзя было даже сказать, что мы тревожили покой руин, это больше напоминало некромантию — побуждение к уродливому подобию жизни.

Людям не следует приходить в такие места. Стыдно свидетельствовать бесславный конец чьих-то мечтаний, словно разглядывать мертвое тело.

На месте пересохших луж гнили влажные пятна тины. Пару раз я смог разглядеть в грязи отпечатки лап. Я ожидал, что след будет похож на птичий, но он больше напоминал крестик — два пальца спереди и два сзади. Демон не предпринимал попыток спрятаться, шел практически по прямой, но шаг у него был шире нашего и сказать, как долго нам еще за ним идти, было невозможно.

Мы пробирались сквозь развалины монастыря где-то около часа. Постепенно мой шаг становился тяжелее, а внимание притуплялось. Серый безропотно тащил на себе свое увесистое оружие. Пограничный Страж, как мог, старался компенсировать нашу растущую небоеспособность, с удвоенной энергией осматривая руины в поисках засады и старательно выбирая среди камней самый удобный путь. И как раз тогда, когда я готов был скомандовать привал, наш путь пересек еще один след. Потом еще. Серый, с надсадным «э-хх» перевел пулемет в боевое положение. Следы уходили влево, но я уже расслышал впереди какой-то неопределенный шум, словно кто-то говорил в бочку, держа полный рот камней, и решительно повернул туда. У меня была такая теория, что действия тварей должны были направляться из одного центра, и этим центром явно был не сгинувший Ракш. Конечно, из составленных Предками технических описаний никак не следовало, в каких отношениях твари находятся друг с другом, однако мой опыт пребывания в Ганту показывал, что какая-то иерархия у них есть. Логично было предположить, что существа, предназначенные для войны, привычно разделятся на подчиненных и командиров. В таком случае, для удачного окончания предприятия мне нужен был демон-генерал…

Руины внезапно кончились. Последние остатки стен словно бы утонули в зеленовато-буром пространстве дикой степи, словно в воду ушли. Вот в этом-то месте, как на пляже, и расположились твари.

Их кучковалось там не меньше полусотни, таких жутких образин я даже в Ганту не видел. Полсотни — это только крупных, таких, что больше лошади. И все они разом посмотрели на меня. Я имею в виду — все демоны. Настал момент мертвящей тишины, Серый за моей спиной даже сопеть перестал (наверное, дыхание сперло), а потом Пограничный внятно прокашлялся.

Лимонно-фиолетовый гатарн, сидевший на гребне разрушенной стены взмыл в небо с грохотом крыльев и протяжным — «Но-о-о!». Это словно разрушило какое-то заклятье. Все твари пришли в движение столь стремительное, что смазались перед глазами. Первой моей мыслью было: «Нас затопчут!!!», второй — «А где все?» На месте остался только зачарованный кролик с охапкой свежей травы в лапах. Кажется, он был удивлен не меньше моего.

— Привет! — окликнул я его. — Да ты не бойся, не трону.

Применительно к существу, вдвое выше меня ростом и в броне, это звучало как издевательство.

— Куда все так рванули?

— Не знаю! — доверительно сообщил кролик, старательно шепелявя. — Они стали такие странные.

— Н-да. А обезьяна здесь не появлялась?

— Чего?

— Забудь. Ты вот что, если кого из них увидишь, передай, чтобы за мной больше не ходили. Я страшен в гневе, понял?

— Да!

— Тогда держи! — я подкинул в воздух морковку. Он поймал ее пастью, просто «ам!» и нет. — А теперь чеши отсюда.

Два раза повторять не пришлось.

— Сильное решение, сэр! — похвалил меня Пограничный Страж.