Разрушители мозга (О российской лженауке).

Делает она это таким образом: «В своем осуждении гомосексуализма и лесбиянства ты смешиваешь декаданс с биологически обусловленными отклонениями от нормы. В последнем случае речь идет, пожалуй, скорее о людях со специфическими свойствами: все хотят быть нормальными и страдают до тех пор, пока не выработают у себя своего рода самость- самосознание и соответствующий ему образ жизни. Некоторым это удается, и они сублимируют себя в искусстве. (Я позволю себе назвать Чайковского, Пруста, Томаса Манна.)».

Я не знаю точно, были ли названные люди геями или нет, но по крайней мере они этого не афишировали, и поэтому я их воспринимал и воспринимаю исключительно как композитора и писателей. Естественно, в своей книжке я говорил о том, что Габи назвала «декадансом», который она вроде бы тоже осуждает. («Другая вещь — это беспрепятственная пропаганда в средствах массовой информации и сексуализация в обществе потребления: они подстрекают вседозволенность [Alles-ist-erlaubt] вплоть до извращений и искусственно содействуют этому феномену».) Но именно этот «декаданс» принял массовый характер, который здравый смысл Габи не хочет признать. Она засомневалась в цифре геев и лесбиянок, данной мной в отношении ФРГ. Возможно, эта цифра преувеличена (я не настаивал на ее точности), тем более что система подсчета розово-голубого мира довольно запутанна. Но в любом случае речь идет о миллионах людей в каждой из более или менее крупных стран капитализма. Важно другое: тенденция количества таких больных повышательная.

Главная же моя идея в связи с сюжетом об этих больных людях заключалась в том, что пропаганда их образа жизни и они сами являются одним из факторов не только извращения морали общества в целом, но и сокращения населения. С этой болезнью необходимо бороться, а не поддерживать, например, гей-парады в Берлине. Однако «демократическое» мнение на стороне геев-лесбиянок. Дошло до того, что мэром Берлина становится аналогичный больной (отсюда и парады). К чему ведет такая «сублимация», свидетельствует сокращение населения ФРГ.

Из моего неприятия этой «ненормальности» моя ученая немка делает такой вывод: «Я нахожу твои заключения в любом случае несолидными и возмутительными. Они напоминают мне о практике нацистских государств, уничтожавших гомосексуалистов, так же как инвалидов, евреев и цыган. Русские также стали бы массовыми жертвами произвола, если бы они не победили немцев. Где же граница?»

А вот что было написано у меня: «Такими аномалиями являются и гомосексуальные пары. Что с ними делать? Вопрос кажется очень сложным, если иметь в виду клубок этических, политических, демократических и прочих норм. «И если не остановить этот процесс, то человечество просто исчезнет как вид. Как и предыдущие 99 % органического мира».

Разве из моей фразы вытекает, что я предлагаю «нацистский вариант» решения этой проблемы? В книге я ничего не предлагаю, хотя мог бы предложить советский или нынешний китайский варианты.

В атаке Габи на меня ко всему прочему важно одно обстоятельство, на которое я хочу обратить внимание читателей. Как человек, принявший западные ценности, она пытается подкрепить свое «мнение», либо бросая тень на соцстраны (СССР и ГДР), либо уравнивая мою позицию с «нацизмом». Сама она этого не осознает, но этот прием хорошо отработан манипуляторами сознания на Западе и прочно вбит в мозги обывателей. Неслучайно вслед за вышеприведенным осуждением она обрушивается на советское общество: «Однако разве в советские времена не случались негуманный произвол и злоупотребления властью, которые разрушали семьи и которые никогда нельзя оправдывать интересами большинства…»