Разрушители планет

— Тарлетон, даже порочная система лучше, чем никакая. Убить Имболо легко, но анархия, которая воцарится после этого, отбросит мир назад к неолиту!

— Может быть.

— Бедный, разочарованный Тарлетон, — иронично проговорил Тяжеловес. — Ему плохо. Его идолы оказались на глиняных ногах, его идеалы рухнули. Поэтому сначала он делает широкий жест, а потом разбивает свои игрушки. Да и правда, что такое несколько миллиардов человек, если пришел ваш час, око за око! Идите к черту, лейтенант!

— Подготовьте Gлодку, — сказал я. — Сажайте людей. Через полчаса мы уходим.

Глава восьмая

Башня Имболо находилась на острове у побережья Каролины. Мы приземлились в порту, за чертой города. Нас никто не встречал. Аэропорт был пуст. По некогда безупречно чистой аппарели летали обрывки бумаги. Мы выбрали пару лимузинов из тех, что стояли брошенными у здания вокзала, и выехали через открытые настежь ворота, мимо покинутых охранниками постов.

В деревне нам встретилось несколько человек, которые проводили нас удивленными взглядами. Кроме пары разбитых окон и искореженного автомобиля посреди тротуара, никаких следов беспорядка не наблюдалось.

Ворота дворца были открыты. Мы проехали по широкой, извилистой дороге и остановились в тени поднимавшейся на полмили ввысь башни. Я внимательно вслушивался, но в диапазоне моей чувствительности никого не обнаружил.

Неожиданно машину занесло влево. Водителя отшвырнуло в сторону — он был без сознания. Я схватил руль и остановил машину. Позади раздался оглушительный грохот. Я оглянулся и увидел, что второй автомобиль перевернулся набок и лежит у дерева. Внутри машины не было никакого движения.

Я выбрался из автомобиля и оказался на зеленой лужайке под раскидистыми деревьями. На клумбах, рядом с дорожкой, росли яркие цветы. В тишине я слышал жужжание насекомых и пение птиц. В голубом небе ярко сияло солнце. Вдали, в глубине парка, виднелся белый фасад дворца — он не охранялся. Я пошел к нему, готовый в любую минуту отразить нападение, но пока никто на мою жизнь не покушался.

Дворец был погружен в тишину: комнаты пусты, коридоры темны. Я знал, что апартаменты лорда Имболо находятся в Верхней Башне.

Двери всех лифтов в роскошном фойе были открыты. На одном из них я добрался до самого верхнего этажа, в башню пришлось подниматься пешком.

Я дважды наталкивался на запертые на энергозамки двери и открывал их прикосновением мысли. Более сложный прибор закрывал резные двери, преграждавшие вход на сто восемьдесят пятый этаж. Однако в ответ на мое прикосновение открылись и они.

Я оказался в просторной, тускло освещенной комнате с серым ковром на полу. В дальнем конце комнаты виднелись массивные двери, они послушно открылись, и я вошел в скромный коридор, ведущий к следующим дверям. Я отворил их и увидел человека.

* * *

Он был похож на базальтовую статую, разрушенную временем. Маленькая, круглая, лысая голова покоилась на широких, все еще мощных плечах. Большие, с желтоватыми белками глаза неотрывно смотрели на меня. Большие, темные, с утолщенными суставами руки лежали на столе.

— Входите, мистер Тарлетон, — произнес он низким, бархатным голосом. — Садитесь. Нам с вами нужно многое обсудить.

Он говорил очень спокойно, уверенно, так, словно я был обычным посетителем. Я попытался коснуться его мозга…

И наткнулся на поверхность гладкую и непроницаемую, как шлифованная сталь.

— Я знал, что этот день когда-нибудь придет, — непринужденно говорил он, будто ничего не заметил. — Космос слишком огромен, а люди слишком любопытны. Признаю, Розовый Мир — моя ошибка. Мы обнаружили там следы цивилизации, и нам показалось разумным использовать ссыльных для ведения поиска. Видимо, в старости я стал слишком самоуверенным. Впрочем, возможно, вам просто повезло.

Он улыбнулся, но под маской вежливости проглядывала напряженность.

— Поздравляю вас, вы очень талантливы, — продолжал он, видя, что я не отвечаю. — За несколько месяцев вы научились большему, чем я за все годы моих экспериментов… — Он откинулся на спинку кресла, на его лице все еще играла улыбка. — И все-таки, несмотря на весь ваш ум, вы пришли в расставленную мной ловушку, словно я вел вас на веревочке.

Его белозубая улыбка стала широкой и удивительно молодой.

— Я подчеркиваю это не из хвастовства, а лишь для того, чтобы объяснить, что вас переиграли. И даже если бы вы оказались осторожнее и знали о моих планах, результат был бы тем же. Я мог остановить вас раньше, но так мы экономим время, не правда ли?

Пока он говорил, я снова включил в работу свое сознание и с величайшей осторожностью исследовал панцирь, защищавший его мозг. То, что я обнаружил, было не то чтобы слабым местом, а скорее фокусом, в котором сходились силовые линии. Поддерживая минимальный контакт, я отступил.