Разрушительная любовь

Меня бесило, как сильно я ее хотел, и бесило, что ей не хватало ума убежать от меня, пока есть возможность.

Хотя будем честны: было уже поздно.

Она была моей. Просто пока этого не знала.

Я сам не знал, пока не увидел ее в руках Колтона, и все мои инстинкты не потребовали ее забрать. Потребовать то, что принадлежало мне.

Я ожидал, что она разозлится, заплачет или убежит. Но она решительно посмотрела на меня и сказала самую невероятную вещь, что я слышал за долгое время:

– Ты говоришь обо мне или о себе?

Я чуть не рассмеялся от абсолютной нелепости услышанного.

– Солнце, похоже, ты меня с кем-то перепутала.

– Не думаю. – Ава встала на цыпочки и прошептала мне на ухо: – Тебе больше не обмануть меня, Алекс Волков. Я думала о том, как ты подметил все детали. Как согласился за мной присмотреть, хотя мог сказать «нет». Как остался смотреть со мной кино, подумав, что я расстроена, и позволил провести ночь в твоей постели, когда я заснула. И пришла к заключению. Ты хочешь, чтобы мир думал, будто у тебя нет сердца, хотя на самом деле у твоего сердца несколько слоев: золотое сердце прячется внутри ледяного. А знаешь, чем похожи все золотые сердца? Они жаждут любви.

Я сжал ее сильнее, взбешенный и вместе с тем возбужденный ее глупой, упрямой добротой.

– Я же говорил: не романтизируй меня.

Я хотел ее, но вовсе не нежно и ласково.

Это было грязное, уродливое желание, отравленное кровью на моих руках, – желание утащить ее с солнечного света в мою тьму.

– Я не романтизирую, я говорю правду.

С моих губ сорвался стон. Я позволил себе подержать ее еще секунду, а потом оттолкнул.

– Ава, иди домой. Тебе здесь не место.

– Я пойду домой, когда захочу.

– Не усложняй.

– Не будь подонком.

– Я думал, у меня золотое сердце, – поддразнил я. – Выбери сторону и ее придерживайся, солнце.

– Даже золото тускнеет, если за ним не ухаживать. – Ава сделала шаг назад, и я поборол глупое желание следовать за ней. – Я заплатила за билет, и я останусь, пока сама не захочу уйти. Спасибо за танец.

Она ушла, оставив меня в сердитом молчании.

* * *

Я упорно старался не замечать Аву весь остаток вечера, хотя постоянно видел ее боковым зрением, словно золотую искру. К счастью для каждого мужчины в комнате, она больше ни с кем не танцевала и проводила большую часть времени, болтая и смеясь с выпускниками.

Я тем временем собирал информацию о конгрессменах, необходимую для расширения «Арчер Груп» в конгломерат, пикантные подробности о конкурентах, любопытные сплетни о друзьях и врагах.

Я закончил обнадеживающий разговор с директором крупной консалтинговой компании – и потерял Аву из вида. Минуту назад она стояла там, а потом вдруг исчезла. Двадцать минут спустя она так и не появилась – слишком долго для похода в уборную.

Было уже довольно поздно – возможно, она ушла. Мы расстались не на лучшей ноте, но следовало проверить, добралась ли она домой. На всякий случай.

Я уже шел к выходу, когда услышал шум из маленькой комнаты возле зала, служившей гардеробной.

– Отпусти меня!

Я замер, и в жилах застыла кровь. Открыл дверь, и лед превратился в жгучее пламя.

В ближайшем будущем покойный бывший Авы, Лиам, прижал ее к стене, подняв запястья над головой. Они были столь сосредоточены друг на друге, что даже не заметили меня.

– Ты сказала, у тебя никого нет, – прошипел Лиам. – Но я видел, как ты танцевала с ним и как на него смотрела. Ты меня обманула, Ава. Почему ты наврала?

– Ты чокнутый, – даже издалека я видел молнии в ее глазах. – Отпусти. Серьезно. Или хочешь повторения прошлой недели?

Прошлой недели? Какого дьявола случилось на прошлой неделе?

– Но я люблю тебя, – захныкал он. – Почему ты меня не любишь? Детка, всего одна ошибка, – он прижался к ней, не давая двигаться. Моя кровь вскипела, и я приблизился, бесшумно ступая по ковру. – Ты меня по-прежнему любишь. Я знаю.

– Даю тебе три секунды, и если ты не отпустишь, я за себя не отвечаю. – Я почувствовал гордость, услышав твердый тон Авы. Умница. – Один… Два… Три…

Я подошел, когда она ударила его головой. Лиам ахнул и сделал шаг назад, сжимая нос, из которого пошла кровь.

– Ты сломала мне нос! – процедил он. – Шлюха, сама напросилась.

Он бросился к ней, но на полпути я схватил его за рубашку и дернул обратно.

Только в этот момент меня заметила Ава.

– Алекс. Что…

– Могу я присоединиться к веселью? – Я взял Лиама за воротник, ухмыляясь при виде влажных глаз и кровоточащего носа, и ударил его в живот. – Это за то, что назвал ее шлюхой. – Еще один удар, в челюсть. – Это за то, что удерживал ее против воли. – Третий, в уже покалеченный нос. – А это за измену.

Я продолжал его избивать, поддавшись охватившему меня пламени, пока Лиам не потерял сознание и меня не оттащила Ава.

– Алекс, хватит. Ты его убьешь!

Я поправил рукава рубашки, тяжело дыша.

– Думаешь, это меня напугает?

Я мог продолжать всю ночь, пока ублюдок не превратился бы в кучу окровавленной плоти и сломанных костей. Глаза заволокло кровью, и костяшки болели от силы моих ударов.

В голове возникла картина, как он прижимал Аву к стене, и моя злоба вскипела заново.