Разрыв

У него достаточно уважения ко мне, чтобы солгать. Это странно, но я не злюсь. Любой другой, кто намекнул бы на это дерьмо, был бы выгнан сию же секунду.

– Мы поговорим об этом в другой раз. Я чертовски разбит. Ты можешь остаться, если хочешь.

– Ха, я лучше пойду.

Моя девочка спит, когда я поднимаюсь по лестнице. Свернувшись на своей половине кровати. Просто обычный яркий проблеск ее задницы в тусклом лунном свете заставляет мой член затвердеть. Или, возможно, это знание того, что мой брат хочет мою девушку.

Неважно. Она просыпается в любом случае.

Карина

Данте проскальзывает в кровать. И хотя я и не думаю, что он хотел этого, но движение будит меня. Он переворачивается, просунув руку мне под рубашку на бедро. Мое тело уклоняется.

– Почему ты не спишь голая? – хрипит он мне в плечо. Я поворачиваюсь и подтягиваю колени к груди.

– Не могу.

Его большая рука скользит к моей спине, потирая и поглаживая ее. Ох, почему он мучает меня так? Дрожь восторга заставляет твердеть мои соски. Как будто он в гармонии с моим телом, он достигает и ласкает мою грудь, покручивая и дразня мои соски, пока я не начинаю стонать.

– Данте, стоп.

– Нет. Я хочу мою девочку. Иди ко мне.

– Я не могу.

Он хватает меня за талию руками и тянет к себе. О Господи, он твердый, его горячая длина тыкается мне в спину. Я хочу его. Моя киска пульсирует от желания.

– Почему? – спрашивает он.

– У меня эти дни, – шепчу я, совершенно огорченная.

Его тело трясется напротив моего, он сдвигает мои волосы с плеча. Мягкие губы целуют и лижут мою шею.

– Детка, мне пофигу, – шепчет он мне на ухо.

Мое тело содрогается от грубого желания в его голосе.

– Настоящие мужчины не боятся, что получат немного боевого раскраса на свои члены, – говорит он.

– Данте?

Он скользит руками под мой топ и призывает меня сесть, чтобы он мог снять его. Нежно, он щелкает руками по твердым вершинкам сосков. Мягкий стон покидает мое горло, он рычит напротив моей спины.

– Они болят, детка?

– Нет, – шепчу я.

– Хочешь, чтобы я пососал их?

Боже, да. Но я остаюсь тихой. Я не хочу заводиться еще больше, чем я уже заведена. Возбуждение только усугубляет мои судороги. Я не знаю, какого черта он имел в виду под боевым раскрасом его члена, но я слишком боюсь выяснять это.

Его губы касаются моего плеча, путешествуя вниз до тех пор, пока он не щелкает языком по одному соску, а потом по другому.

– Могу сосать их всю ночь, как конфету, – шепчет он напротив моей кожи. Он продолжает лизать, щипать и сосать, пока я не задыхаюсь и не извиваюсь под ним.

– Малышка хочет мой член.

– Нет, – стону я, даже когда моя рука скользит вниз по его животу, обхватывая его твердую длину.

– Да, ты хочешь. Кровать откатывается, когда он встает. Он выходит в ванну голым, торчащий член ведет его, и у него в руках стопка полотенец.

– У меня есть полотенца и душ, так что я собираюсь в эту киску. У тебя есть ровно пятьдесят секунд, чтобы сделать то, что ты должна сделать и вернуться сюда готовой быть оттраханной.

Его слова пугают и возбуждают меня одновременно. Я сбрасываю одеяло и бегу в ванную. Когда я возвращаюсь, он стоит у края кровати, поглаживая свой член. Я медлю около двери ванной, и мы смотрим друг на друга через комнату.

– Ты чертовски прекрасна, детка. Выглядишь, как чертов ангел, со светом позади тебя.

Мое сердце колотится от его слов.

– Иди сюда.

Медленно я прокладываю себе путь. Когда я нахожусь в пределах досягаемости, он тянет меня к себе. Я задыхаюсь от внезапного порыва возбуждения, льющегося через меня. Он погружает руки в мои волосы, удерживая меня для глубокого поцелуя. Мягкий хнычущий звук покидает меня, когда он доводит меня до безумия. Большие руки собирают мои волосы в импровизированный хвостик, и он дергает за него.

– На колени.

Я понимаю, что на полу сложенное полотенце, и опускаюсь на него.

– Соси.

Слава богу. Возможно, это все, чего он хочет, и я с удовольствием обхватываю его член ртом, постанывая от того, какой он потрясающий на вкус. Он шипит, неровно дыша, когда я заглатываю его полностью до задней стенки горла, а потом использует мои волосы, чтобы оттащить меня от него.

– Что? – спрашиваю я.

– Поднимайся на кровать.

– Данте, нет. Я вся такая мерзкая.

Его рука стягивает мои волосы.

– В тебе нет ничего мерзкого.

– У меня все сводит судорогой.

– Оргазм или два помогут.

Думая, что он шутит, я фыркаю.

– Так рекомендует Данте.

Его низкий голос заставляет мои внутренности дрожать.

– Лучше, чем любой Адвил. А теперь я хочу твою киску. Залезай. На. Кровать.

Боже мой, когда он использует этот тон, ни одна молекула в моем теле не хочет сопротивляться.

Он стелет полотенца на кровать, и я осторожно сажусь на краю. Он забирается сверху и толкает меня вниз вместе с собой. Его рука притягивает меня к себе, а другая рука трогает и играет с моей грудью.

– Так чертовски совершенна, – шепчет он, наклоняя голову так, чтобы сосать и дразнить каждый сосок, пока я не начинаю стонать и извиваться.