Разрыв

– Да. Я понимаю. Но прежде, чем вы что-либо скажете…

Коул поднял перед собой ладонь:

– Мне нужна кое-какая помощь, Люсия. Ваша помощь.

– Шеф…

– Прошу вас, Люсия. Дайте мне договорить.

Люсия умолкла. Коул откинулся на спинку кресла. Понес было ладонь к верхней губе, но, заметив устремленный на нее взгляд Люсии, не донес.

– Зубная паста, – сказал он. – Ничего она не помогает. Жжет, если хотите знать, адски.

Люсия чуть сдвинулась в кресле. Обшивка  – пластиковая, жесткая, – кусала кожу с испода ее колен. А вся остальная ее кожа казалась Люсии липкой, изголодавшейся по воздуху.

– Извините, – сказала она. – Просто я где-то прочитала об этом. Не стоило мне о ней упоминать.

Коул отмахнулся от этих слов. Потом наклонился вперед, сцепил ладони и уперся локтями в стол.

– Мистер Тревис, – сказал он. – Директор школы. Он получил письмо.

Вообще говоря, Люсия не собиралась позволить этому разговору зайти так далеко. Однако теперь, когда это произошло, ей стало любопытно, до чего еще он может дойти.

– Да, – подтвердила она. – Я знаю.

– И, предположительно, вы знаете также, о чем говорится в этом письме?

Люсия не отвела взгляд. Просто кивнула.

Главный инспектор всматривался в нее, постукивая пальцами по столешнице. Судя по его слегка вздувшейся щеке, язык занимался чем-то застрявшим между зубами.

– И это создает проблему, – сказал главный инспектор. – Вы, разумеется, понимаете, не так ли, что это создает проблему?

– Я сказала бы, что это проблема мистера Тревиса, главный инспектор. Ведь не ваша же?

Коул склонил голову набок.

– Разумеется, – согласился он. – Разумеется, это проблема мистера Тревиса. Однако я надеюсь, что мы с вами сможем найти способ устранить ее.

– Понятно, – сказала Люсия. – Поэтому я и здесь. То есть, вы думаете, что я пришла к вам именно по этой причине.

Коул не ответил. Лишь улыбнулся снова, словно припомнив вдруг, что улыбка уже успела сойти с его лица. Он встал, подошел к кулеру.

– Вы уверены, что ничего не хотите?

Люсия не ответила, Коул налил себе стакан воды и вернулся к столу. Но не сел.

– Судебное разбирательство, – сказал он. – Гражданский иск. Может, вы объясните мне, Люсия, чего вы рассчитываете этим добиться?

– Вопрос не ко мне, главный инспектор. В конце концов, не я же обратилась в суд.

Коул усмехнулся. Усмехнулся и тем в первый раз выдал владевшее им раздражение.

– Мне казалось, что с притворством мы покончили, инспектор. А вам нет?

Люсия встала.

– Я не уверена, шеф, что мы сможем чего-то достичь, продолжая этот разговор. Если вы не возражаете…

– Сядьте, инспектор, – велел Коул.

Люсия осталась стоять.

– Пожалуйста, – сказал Коул. – Сядьте, Люсия.

Люсия села. Скрестила на груди руки.

– Насколько я понимаю, у Сэмсонов имеются поводы для недовольства. И они, как мне представляется, пытаются выместить его единственным доступным для них способом.

– Нет, – возразила Люсия. – Это не…

Коул не дал ей договорить.

– Они вымещают его на школе, на директоре школы. Помолчите, Люсия. Просто минуточку помолчите. – Он опять улыбнулся. Правда, до глаз его улыбке добраться не удалось. – Это вполне понятно. Разумеется. Они же потеряли  сына. Эллиота, верно? Его ведь так звали, я прав? Они потеряли  сына, а наказания за это никто не понес. Как же им было не рассердиться?

– Да, они рассердились, – сказала Люсия, прилагая усилия к тому, чтобы голос ее не задрожал. – Разгневались. И не они одни.

– Это понятно, – повторил Коул. – И я сочувствую им. Мы все им сочувствуем. Даже мистер Тревис, как ни трудно вам в это поверить.

Люсия снова попыталась вставить слово. Коул ей этого не позволил.

– Но что, если мы сможем как-то договориться? Ведь, по сути дела, о чем идет речь? О возмездии. О мести. О расплате за то, что сделали с Эллиотом.

Он, наконец, предоставил Люсии возможность высказаться. И она обнаружила, что слова застревают у нее в горле.

– Договориться? – все-таки выдавила она. – Что значит «договориться»?

Коул пожал плечами. Потыкал пальцем в лежавшую на столе стопку бумаг, сбоку.

– Гидеон, так его зовут? Приятели Гидеона. Те, кто напал на Эллиота. Понятно, что с ними мы ничего уже сделать не сможем. Расследование завершено, дело закрыто. А мистер Тревис… Ну. В конце концов, это же его школа.

– Простите, главный инспектор, но я считала, что наша позиция… позиция директора школы… что ни одного свидетеля нападения не существовало. Разве не это сообщили  Сэмсонам?

– Мы сейчас разговариваем откровенно, Люсия. Я полагал, что мы разговариваем откровенно.

Люсия покачала головой. И поймала себя на том, что улыбается, невольно.

– Этот суд, – произнес Коул, на сей раз тоном более резким. – Он же никому не нужен. Я знаю, вы не поладили с Тревисом, может быть, вы даже сможете погубить карьеру человека и преспокойно жить дальше, но как быть со школой? Что произойдет с другими ее учителями, с учениками?

– Вы не поняли главного. Совсем не поняли. Сэмсоны делают то, что делают, как раз для блага учителей и учеников.