Разрыв. Этот длинный, длинный день

В результате грандиозной по наглости и кровавости диверсии Россия разом лишилась – Президента Виктора Бутина, Председателя кабмина Михаила Меншуткина, министра обороны Жанчила Тургэна, министра иностранных дел Сергея Калантарова и главкома Сухопутных войск Игоря Селюнина. И это без учета иных чиновников госаппарата в ранге министров или приравненных к ним. Ситуация усугублялась еще и тем, что среди жертв теракта были главы зарубежных государств. Погиб президент Казахстана – Токаев, президент Узбекистана – Мерзиёев и президент Сербии – Вучич. По дороге в больницу скончался, не приходя в сознание, президент Кыргызстана – Жээнбеков. Смерть навеки примирила, смешав прах министров обороны Китая и Индии. Обо всем этом, захлебываясь и поминутно вытирая потный лоб, поведал заместитель министра по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (в сокращении МЧС) Вениамин Нечипоренко. Его непосредственный начальник – министр генерал-полковник Евгений Чинизев тоже находился где-то здесь, среди разорванных в клочья тел, но его пока не нашли и не опознали. А ведь на трибуне были еще и представители дипломатического корпуса. От мысли, что за этот трагический инцидент придется нести ответственность перед странами, делегировавшими своих представителей на парад, как ни крути, а ответственность за безопасность мероприятия несет на себе принимающая сторона, вызвала у Афанасьева приступ острой зубовной боли. К тому же до него только сейчас начал доходить ужас последствий от кровавой мясорубки. Сейчас вся страна, да пожалуй и весь мир, замерли в ступоре, но как только пройдет первый шок от случившегося… Об этом не хотелось даже думать, но мысли, не спрашивая разрешения у хозяина, сами лезли в голову. «Сейчас покатятся биржевые котировки, за ним обвалится и так дышащий на ладан рубль, а дальше народ начнет сметать с полок магазинов все, что подвернется под руку» – размышлял он, молча уставившись на большой обзорный экран стеклянными глазами. Из очередного приступа забытья его вновь вывел заместитель, он же начальник главного оперативного управления Генштаба – Сергей Рудов, куда-то уходивший и вот опять появившийся за спиной :

– Валера, – тихо обратиля он к Афанасьеву, – собрались все командующие родами м видами войск, командующие округами и флотами, последние в режиме телеконференции. Нужно срочно принимать какое-то решение.

– Какое? – очнулся Афанасьев, по-прежнему не обращая внимания на фамильярность своего зама.

– Ты что тут из себя Незнайку строишь?! – прошипел тот, белея лицом от приступа накатившегося бешенства. – В стране вот уже почти полтора часа нет никакой власти! Вот-вот начнется всеобщая паника! А там – анархия, которую уже не остановить никакими средствами, ибо она будет иметь не локальное проявление, а всеобщее. Никакого ОМОНа не хватит заткнуть все дыры.

– Делать-то что, скажи толком?! – беспомощно разведя руками, проблеял Афанасьев.

– Что делать?! Да власть брать в свои руки! Вот что! – едва не выкрикнул Рудов. – Ты сам вспомни, как мы с тобой сидели на кухне у тебя и размышляли, чтобы мы сделали, если бы сами стояли у руля! Пойми, второго такого шанса нам уже никогда не представится!

При последних словах Афанасьев долгим и тяжелым взглядом окинул своего друга и зама в одном лице. Тот правильно понял его взгляд:

– Дур-рак! – процедил он сквозь зубы в лицо шефу. – Если бы это было моих рук дело, то ты бы уже давно валялся здесь в проходе между кресел с прострелянной башкой, после отключения автоматического оповещения.

– Но почему?! – вскидывая брови, недоуменно и несколько обиженно воскликнул Валерий Васильевич.

– Потому что восемнадцатое брюмера62 совершают исключительно под себя, любимого, – спокойно ответил ему Рудов.

– Хочешь сделать из меня помесь из Наполеона и Пиночета?63– хмуро спросил Афанасьев.

– Н-е-т! – зло хохотнул в ответ заместитель. – Помесь из Минина и Пожарского!64

– А почему я? Ведь наверняка остались в живых многие из руководства исполнительной и законодательной власти?! Из МИДа или ФСБ, в конце-то концов, – попытался он, в последний раз, отвертеться от невыносимо тяжелой шапки Мономаха.65

– Потому что у тебя в руках находится главный символ и атрибут высшей власти, – терпеливо, как маленькому ребенку, объяснил он, с его точки зрения, данную очевидность.

– Какой еще атрибут? – непонимающе уставился на зама Афанасьев.

– Да всё такой же! – хмыкнул «пруссак». – Это только в начале прошлого века символами власти были корона, держава и скипетр, а ныне 21-й век. И символ вон, топчется в сторонке, – кивнул он на Завьялова, стоявшего неподалеку и делавшего усиленный вид, что все происходящее его не касается никоим образом.