Разрыв. Этот длинный, длинный день

- Спасибо большое, Владимир Борисович за интересную предоставленную и исчерпывающую информацию, - поблагодарил его Афанасьев. - Я думаю, что тут добавить нечего, товарищи, поэтому предлагаю приступить к голосованию. Кто за то, чтобы нашим первым Указом стал Указ о признании Государственного Флага Союза Советских Социалистических Республик в качестве Государственного Флага Российской Федерации (России)?

Как и ожидалось, проголосовали все - единогласно. По окончании голосования зал разразился громкими и несмолкаемыми аплодисментами. Все вдруг почувствовали, что не все еще пропало и что можно попробовать еще раз попытаться остановить колесо Истории и направить его по иному пути, но уже имея достаточный, хоть и горький опыт. А еще знания, каких не было у предков.

После того, как все успокоились, слово взял Рудов. К этому моменту накопилось еще несколько организационных вопросов, требующих достаточно оперативного решения. С решениями этих вопросов засиделись почти до девяти часов вечера. День был очень насыщенным своей трагичностью и неопределенностью, сменившихся к концу робкой надеждой на благополучный исход и появление чего-то нового, интересного и немного пугающего. К концу вечера, генералы, в основном уже далеко не молодого возраста, начали сдавать. Афанасьев почувствовал это, прежде всего, на себе. Голодный и уставший от перипетий сегодняшнего дня, чувствуя ломоту едва ли не во всех суставах, он с явным облегчением для своего немолодого тела провозгласил закрытие первого Собрания Высшего Военного Совета Российской Федерации. После закрытия заседания, все столпились возле Тучкова, уточняя время и график предстоящей завтра проверки.

II.

24 июня 2020г., Россия, г. Москва, Фрунзенская набережная 22, бункер Национального центра управления обороной РФ.

Жилая часть бункера находилась на первом уровне, так что спуск на лифте не занял много времени. Выйдя из лифтовой кабинки и пройдя через тамбур шлюзовой камеры с ее мощными противоатомными дверями, вес которых достигал более трех тонн, Афанасьев вместе со своим новым сопровождающим, пришедшим на смену Завьялову, оказался на внутреннем КПП. Усталого и бледного его встретил капитан из внутренней караульной службы, который любезно подсказал ему, в каком направлении надо двигаться по узкому, обложенному белым, как в операционной, кафелем коридору, чтобы оказаться в кругу семьи, временно занявшей несколько небольших по размеру изолированных комнаток. Впрочем, чуткий нос голодного человека, не евшего ничего с самого утра, и так подсказал нужное направление. По коридору разносились аппетитные ароматы чего-то вареного и жареного.

- Ты, капитан, - замялся на секунду Афанасьев, безуспешно припоминая как того зовут, ибо этот офицер лишь недавно стал сопровождать его, - занимай свободные апартаменты, где-нибудь неподалеку. Благо - никого народу нет, а помещений с избытком. А я, кажется, уже пришел.

- Есть, занять свободные апартаменты, - козырнул молоденький, с едва заметным пушком усиков на миловидном лице, капитан-лейтенант. В отличие от сжатого и внутренне сосредоточенного, как пружина, Завьялова, он казался более раскованным и свободным в телодвижениях - этакий живчик. Однако внимательная цепкость серых, отливающих сталью глаз, говорила о том, что в любую минуту тот готов на все, чтобы выполнить свой долг.

Пройдя пару десятков метров навстречу кухонным запахам, он оказался перед неплотно прикрытой стальной дверью с красным маховиком кремальеры по центру, как на подводной лодке. Из-за двери разносились громкие и так хорошо знакомые голоса. Переступив комингс, он оказался в маленькой прихожей, оборудованной табуретом и подставкой для обуви. Его пыхтенье слегка грузноватого тела, усаживающегося на шаткий табурет, сразу заметили временные обитатели этого узилища и выскочили навстречу. Первой бросилась на шею младшая из дочерей - Настя, худенькая и невысокая тридцатипятилетняя женщина без каких бы то ни было следов макияжа на лице и со скромно забранными в хвостик волосами:

- Папка! - воскликнула она в не себя от неложной радости. - А мы тебя так ждали, так ждали, а ты все не шел и не шел! - кричала она в радостном возбуждении, обнимая его за шею. - Мама два раза ставила суп разогревать! Я сама хотела идти тебя искать, но там такой строгий офицер сидит в конце коридора, что мне даже проходить мимо было страшно. Он так смотрит, будто прицеливается!