Разрыв небесного шаблона

По каким-то непонятным причинам его неуютная и странная робость мгновенно исчезла, как только он присел за стол. Диана спросила, может ли она порекомендовать ему блюда – поскольку она давно знает этот ресторан. Если только у него нет никаких запретов на ту или иную пищу, конечно, по диетическим или религиозным соображениям…

– Что вы, я всеяден! – прервал ее дипломатическую речь Саблин.

Диана предложила ему несколько разных блюд на выбор, прокомментировав каждое. Андрей отпускал шутливые реплики, Диана отвечала ему в тон. Оказалось, что общаться с ней очень легко, и Саблин окончательно расслабился. Когда, наконец, им принесли вино – белое, так как они заказали блюда из морепродуктов, – они чокнулись за знакомство.

– Спасибо вам, Андрей, – проговорила Диана, сделав глоток, – вы для нас с мамой открыли целый мир. Незнакомый до этого момента.

– Мир?

– Мир суккулентов, – усмехнулась она, заложив русую прядь за ухо. – Это фантастические растения. Фантастически красивые, но не только. Они будто из другой галактики… Инопланетяне.

– Диана, я рад, но… Собственно, моя заслуга лишь в том, что у меня есть такой классный приятель, который увлекается ими.

– Не важно, откуда вы узнали о них. Для нас дверь в этот мир отворили вы, Андрей. И мы с моей мамой… и с Милой, конечно! – вам благодарны. В связи с чем, – Диана подняла палец, словно учитель, требующий внимания класса, – слышите бой барабанных палочек?

– Хм… Что-то такое в самом деле гремит у меня в ушах, – улыбнулся Саблин.

– Правильно. Поскольку это очень торжественный момент: моя мама приглашает вас к себе на чай!

– Оу. В этом месте я должен встать, щелкнуть каблуками и почтительно склонить голову?

– Типа того, – рассмеялась Диана. – А я в данной ситуации лишь глашатай воли ее величества.

– Даже так? – хмыкнул Саблин.

– Более того, – смеялась Диана, – заодно я засланный казачок!

– Боюсь даже предположить, какую роль отвела этому казачку ваша маменька!

– Не поверите. Фейсконтроль!

– Мамма мия… – шутливо протянул Андрей. – И по каким признакам отбираете?

– Ну, не по степени же развитости мускулатуры, – усмехнулась Диана.

– Неужто по развитости интеллекта? – с шутливым изумлением воскликнул Андрей.

– Угадали, – кивнула Диана.

– А на лице это прямо так и отражается? – изобразил он простодушное удивление.

– Сделайте еще раз такое выражение, пожалуйста.

Саблин повторил «простачка».

– Нет, по вашему не видно, – покачала головой Диана, с трудом сдерживая смешок. – Вам бы в кино деревенских парней играть.

И снова у Андрея возникло чувство легкой тревоги. Он никак не мог понять, откуда оно взялось. Будто ему дали подержать нечто невесомое и очень хрупкое – и он боялся это уронить… И возвращать не хотел. Очень странно, очень.

То есть ясно, конечно: это чувство связано с Дианой. Она ему понравилась, да. Но ничего такого… Он даже не испытывал обычного сексуального возбуждения, всегда сопутствовавшего знакомству с хорошенькой женщиной. Он не влюбился с первого взгляда (да и то, разве подобное возможно? У подростков если только), он не пытался представить ее без одежды. Конечно, он оценил фигуру – как иначе, он ведь мужчина. Диана выглядит как одна из тех античных статуй, где все соразмерно, где все не слишком узко, но и не слишком широко, округлости на месте, но не избыточны. Грудь хорошей формы, попа что надо – он все успел заметить и оценить. Однако оценивал Саблин скорее эстетически, чем сексуально. Он вовсе не запал на нее!

А вот ведь, не оставляло его это непривычное чувство тревоги…

Сама Диана оказалась под стать своей гармоничной внешности: в меру сдержанная, в меру раскованная, с мягким ненавязчивым юмором… Лицо ее было по большей части спокойным – никаких ужимок, никаких призывно полураскрытых губок, – но дивно озарялось, когда она улыбалась. Лет десять назад он, охотник за ярким и необычным, на нее и внимания бы не обратил. Но Андрей Саблин за свою тридцативосьмилетнюю жизнь перевидал столько всего «яркого», что у него уже челюсти сводило.

Как выяснилось к концу ленча, «фейсконтроль» он прошел. И прямо из ресторана они с Дианой отправились в гости к ее матери. Увидев Марину Анатольевну в прихожей, Андрей слегка обалдел, но замешательства своего не выдал и галантно поцеловал ей руку. О какой-нибудь другой женщине, которая носит в семьдесят три года драные черные джинсы и темно-желтую майку, полузаправленную, по моде, за пояс, а также унизывает все без исключения пальцы затейливыми серебряными кольцами, он отозвался бы не слишком лестно, честное слово, типа «совсем ку-ку»; но Марина Анатольевна и впрямь была особенной. Этот стиль казался неотделимым от ее личности, от ее умного ироничного лица, хрипловатого прокуренного голоса и, как выяснилось несколько позже, едких шуточек на грани (а то и за гранью) приличий.

Она сообщила гостю, что идея с суккулентами была отличной, похвалила его вкус и пригласила за стол. А там круто взяла его на абордаж: выспросила и чем занимается, и сколько зарабатывает, да какая у него квартира-машина. Диана пыталась остановить мать – куда там!