Разрыв небесного шаблона

Весь оставшийся вечер субботы Алексей с Игорем разбирали заметки Лизы. Они выписали из разрозненных листочков журналистки имена персональных секретарш, выстроив их во внятную таблицу с номерами телефонов и адресами, а также, на всякий случай, данными их начальниц.

По телефону они решили ничего не объяснять. Нужно лично поговорить с девушками. И лучше это делать вдвоем: солиднее будет. Сегодняшний день уже перетек в ночь, но завтра, в воскресенье, они начнут прямо с утра.

Андрей Саблин заехал домой, принял душ, переоделся. Зеркало льстиво отразило весьма интересного, элегантного мужчину, Саблин кивнул ему одобрительно. Времени до ужина с Дианой оставалось не так уж много, пора отправляться за цветами и за… Чем? Шампанским? Любит ли она его? Ей красное вино нравится, «Сент-Эмильон», и Андрей уже положил бутылку гран крю[3] пятнадцатого года, отмеченного золотой медалью, в портфель, но, может, еще и шампанское? Торт купить? Пирожные? Коробку конфет?

Он запер дверь квартиры, спустился в гараж, сел в машину и… И тут его вновь обуяли сомнения. Куда его несет? Зачем он согласился? Нужно отказаться от приглашения – разорвать отношения, пока не поздно, пока Диана сама не узнала о его матримониальном списке и не вышвырнула его из своей жизни! Отказаться прямо сейчас, до того, как они проведут первую ночь вместе, потому что потом будет больнее…

Первую ночь. Воображение, не спросясь, прытко и пылко принялось рисовать сцены. Как он дотронется… как погладит… коснется губами… тут и там…

Андрей с трудом вырвался из его плена, силком впихнул себя в реальность. Ему казалось, что кожа его губ уже горит от поцелуев, а в ладонях поселилась щекотка от прохладной, гладкой кожи ее тела… Нет, отказаться от этого выше его сил! Будь что будет, решил Саблин, но сегодня он проведет ночь с женщиной, к которой его столь неодолимо влекло.

Он отправил Диане сообщение: «Ничего не готовь, я все принесу». Накупил изысканной еды, фрукты, пирожные, корзину цветов. Еле доволок от багажника машины до ее квартиры.

Диана рассмеялась, когда увидела его, до зубов нагруженного покупками. И протянула руки.

– Извини, не могу тебя обнять, – сконфузился Саблин. – Свободных рук нет. Бессильно завидую Шиве.

– Пока что я собиралась облегчить твою участь и забрать у тебя хотя бы цветы.

– А-а-а… Да… Хорошая мысль!

Он наклонился, поставил все скопом на пол прихожей и обхватил Диану, прижал к себе. Он что-то бормотал, целуя ее волосы, за ушком, под ушком, в уголки губ, – она не могла расслышать, да это было не важно. Она тоже обхватила его за крепкую шею и, размотав шарф, пыталась расстегнуть пуговицу рубашки, чтобы поцеловать в ямку между ключицами.

Через некоторое время они все же выпустили друг друга из объятий, счастливые своей первой близостью, наполненные любовной энергией, радостно предвкушая скорое продолжение. Подхватили пакеты и сумки, отнесли на кухню и принялись раскладывать еду на тарелки. Андрей откупорил вино, Диана достала бокалы, – все это они отнесли на стол в гостиной. Наконец хлопоты закончились. Они сели, чокнулись.

Надо бы произнести тост, подумал Андрей. У нас ведь не чокаются без тоста.

Но говорить ничего не хотелось. Банальное «За любовь!» только бы все испортило.

– Пусть у нас будет и дальше все так, как сейчас, – произнесла Диана и подняла свой бокал. – Правда?

Вместо ответа Андрей поцеловал ее в губы.

Как сейчас, подумал он, чокаясь. Это сейчас было очень сложное, составное. Диана видела лишь их взаимное притяжение, о нем и говорила. Откуда было ей знать, какая буря переворачивает в нем в данный момент глыбы мыслей, поднимает валы противоречивых чувств…

Он не сможет разорвать их отношения по своей воле, не сумеет. Любовь к этой женщине стала для него потрясением, прекрасным потрясением, будто его небосвод внезапно раздвинулся, разошелся, как занавес, и выпустил на свой склон новую звезду – яркую, великолепную. Которая разорвала шаблон. Небесный шаблон. Таких звезд Андрей раньше не видел и не знал. Было бы безумием добровольно отказаться от нее.

Но как сделать, чтобы Диана сама не отказалась от него?!

Они ужинали и говорили о какой-то ерунде, – какая разница, о чем говорить, когда важно лишь слышать любимый голос, видеть дорогую улыбку? Андрей наслаждался, глядя на нежные губы Дианы, на то, как изящно и чувственно они смыкаются и раскрываются, и невыносимо хотел к ним прикоснуться. И в то же время в глубине его души росло горькое ощущение, что у его любви нет будущего. Диана не простит его прагматичный расчет. Будь он на ее месте, разве понравилось бы ему, что его включили в список, составленный лишь по одному критерию: наличие больших денег? Сам ведь сказал недавно ее матери: не хочется быть вариантом для охотниц за богатыми мужьями. А при этом… Вот же черт!

Хотя, не будь этого списка, он с Дианой бы даже не познакомился.