Разрываемая

— О боже, — Изабель ахнула, задыхаясь, голос превратился в хныканье. — О боже.

Ее бедра задрожали от конвульсий в слишком чувствительном центре. Руки вцепились в одеяло, стиснув его в кулаках. Спина то и дело выгибалась от этой сладостной пытки. Ее холмик пронзило сладкой болью, он пульсировал нарастающим экстазом. Невыносимое удовольствие затопило все тело, нарастая все выше и выше, угрожая забросить ее за грань.

Но когда Мак всосал выступающий и набухший комочек в рот, Изабель больше не могла сдерживать безумные ощущения, вызванные его ласками. Расплавленный жар хлынул в ее сладкое местечко, и она хотела выкрикнуть имя Мака, но с губ сорвался лишь пронзительный жалобный вопль.

Внезапно Мак оказался на ней, его грудь прижалась к ее телу, а его возбуждение тут же толкнулось внутрь.

***

Мак больше не мог этого выносить. Великолепная фигура Изабель чувственно выгибалась под ним, и его тело больше не могло игнорировать его зов. Нужда быть в ней, коснуться самой интимной ее части, взяла над ним верх. Мучительно медленно, чтобы она могла почувствовать каждый его дюйм, Мак вошел в нее.

Руки Изабель вцепились в его спину, ее естество напряглось, обхватывая его, побуждая войти глубже. Ее бедра выгнулись, чтобы принять его, прерывистые вздохи жаром обдавали его горло, но Мак все равно входил медленно, направляя себя в ее тело, проникая в сладость, которую только что пробовал на вкус.

Узкое и влажное, ее тело обхватывало его, пока они плавно соединялись. Мак опустился на локти, ощущая, как ее набухшие груди вжались в него, а бедра подались навстречу. Лицо Изабель с закрытыми глазами озарилось страстью, приоткрытые губы выражали чувственный призыв. Он возьмет ее, сделает Изабель своей и сообщит об этом всем миру, если потребуется. Его губы сомкнулись на ее губах, пока напряженный ствол плавно погружался внутрь. Ее стон заполнил его рот, губы пульсировали своей жизнью, пока он завладевал ими и посасывал.

Погрузившись в нее до предела, Мак одновременно проник в ее рот языком. Он упивался двойным проникновением, полностью завладевая ею. Ее теплое естество сжимало его напряженную твердую плоть, а бархатистый ротик обхватывал его хозяйничающий язык.

Мак начал плавно выходить из нее, но ноги Изабель быстро обхватили его талию и сжали. Она лихорадочно ерзала под ним, жестко толкаясь тазом. Властная хватка ее бедер, отчаянные движения вокруг его твердого ствола — все это невозможно было игнорировать. Мак погрузился в нее без капли сомнений. Когда его бедра стали жестко вминаться в нее, их губы разомкнулись, и где-то в глубине ее груди зародился хрип. Мак вновь вдолбился в нее, вспоминая поблескивающую влагу, нежные как лепестки цветов складочки, и Изабель опять захрипела от проникновения. Ее податливое тело побуждало его продолжать, заставляя погружаться в глубины ее естества. Он вдолбился в нее раз, другой, третий, и каждый раз Изабель выгибалась вверх, жадно встречая каждый толчок.

— Да, — прошипел Мак, чувствуя, как ее бедра отчаянно стискивают его бока и раскачиваются под ним.

Именно так он хотел ее — открыто показывающую, что она нуждается в нем так же, как и он в ней.

Когда спина Изабель выгнулась, чтобы встретить его очередной толчок, Мак подхватил ее и поднял. Ее ноги все еще скрещивались на его пояснице, и Мак встал на колени, жестко и быстро двигая бедрами. Удерживая Изабель на месте, он пронзал ее своей плотью, глубоко, мощно, входя по самую мошонку. Ее тело задрожало от сокрушительного проникновения, низкое «ух» сорвалось с ее губ, холмики грудей вжались в его торс. Мак погружался в нее, растягивая ее стеночки и содрогаясь от остервенелой нужды обладать ею. И когда ее ноги ослабли, полностью доверяя ему вес ее тела, Мак вновь вдолбился в нее, заставляя Изабель выгнуть спину со стоном, который он едва услышал за ревом собственной крови в ушах.

Желание смешалось с нуждой, его тело слилось с ней, и пока Мак как никогда жестко и глубоко вколачивался в нее, в мозгу пылала лишь одна мысль.

Ты моя.

***

Изабель опустилась с мощным толчком, отдавшимся в самих ее костях, и каменно-твердая эрекция Мака угрожала разорвать ее надвое.

— Изабель, — застонал он, вновь наполняя ее. — Изабель, — хрипло шептал он, вновь вскидывая бедра.

Насаживаясь на его набухшую плоть как на кол, Изабель отдавалась сладкой агонии, взбурлившей в ее животе. Она стонала и извивалась, но ее тело охотно насаживалось на него вопреки переполнявшему ее ощущению наполненности. Дикая пульсация, которую он вызывал в ее клиторе, не стихала ни на секунду, и теперь, когда ее комочек терся о рельефный пресс Мака и жестко ударялся об его твердый пах, набухшая плоть воспылала новой безумной лихорадкой.

Он снова делал это. С каждым резким ударом бедер Мак усиливал напряжение в ее теле. Изабель жаждала этого и страшилась, но он снова насаживал ее на себя. Она дернулась, застонала, запрокинув голову, но Мак прочно удерживал ее на месте, стальные мышцы обхватывали ее тело, пока она пальчиками хваталась за его спину.