Разум

Первая — это фанатичная приверженность идее совершенства человека, а также его исключительности в картине миров. На данном этапе развития он ещё не приобрёл умения смотреть на объекты мира глазами самих объектов, потому всему, что удостаивается его внимания, приписываются свойства, характерные для самого человека. Галактики, туманности, звёзды … летят, спиралятся, рождаются, стареют, умирают, просто вот так: несётся куда–то неразумная глыба, а зачем, что ею движет и какой смысл, спрашивать неприлично, ибо пока достаточно знать, какой именно Петров и каким инструментом обнаружил то, что иначе и выглядеть не может, поскольку в уме исследователя способны возникнуть лишь накатанно–привычные образы. Физики умиляются цветными, очарованными, клейкими … черепками от уничтоженного ядра атома. Биологи навязывают клеткам супружеские отношения, возмущаются капризным увиливанием от лекарственного давления и стремлением восстать против дерзкого насильника. Философы никак не могут выяснить всегда ли жизнь разумна и возможна ли она без кислорода и воды. Астрономы изводят себя в раздумьях: зачем существуют планеты, если на них невозможно жить человеку и вообще, допустимо ли такое безобразие, чтобы кроме человека где–то был ещё кто–то, кто так же необузданно умён? О чём бы ни зашла речь и какая бы тема не подверглась рассмотрению, не возникает даже попытки предположить возможность поведения объекта по своему, а не по человечьему разумению. Потому пространство до сих пор пустое, эфир твёрдый, свет обрезанный, материя только трёхмерная, сознание присуще лишь веществу в форме человека, время само по себе во всю широкую ширь и далёкую даль везде одинаковое, болезни от вирусов, производство наращивать, население увеличивать, потреблять, овладевать, покорять …

Какие же истоки, закономерности, процессы привели к тому, что в мироздании возникло существо, главная суть которого подавление, разрушение, уничтожение? Характерна ли неуёмная агрессия для вселенной? Каково завершение разбойного поведения крошечных особей, мнящих себя предельно разумными? Можно ли позволить им укоренившуюся линию разгула и далее продолжать?

Люди неизбежный этап подготовки ремонтного разума для борьбы с конфликтами шестимерного мира — сорроса 31. Начинается подготовка в мире зарождения. Продолжается в линейном и плоскостном мирах. И наконец, в кубическом мире существа принимают форму людей. По отношению к ним население прежних миров — это менее развитые коллеги, поскольку законы оразумления на всей линии восхождения везде одинаковы и не зависят от прихоти оразумляющихся персон. Их основная примета — отсутствие накопительства и злобности, этакой неистребимой ярости по отношению к соседу. Хотя у них и наблюдается кормовое насилие над поселенцами ареала, оно не содержит ненависти, мщения или стремления извести и выступает как санитарный инструмент оздоровления популяции. Если имеется такой очевидный прецедент наличия сущностей без врождённых уничтожительных наклонностей, значит, мстительность не является движущей силой развития. И если бы встал вопрос: разрешить ли жильцам нулевого мира продолжить своё развитие в линейную область, то ответ был бы утвердительным, поскольку вхожденцы не несут опасность устоям, сложившимся у линейников. Можно сказать иначе: мировоззрение нулевиков, сформированное в непротиворечии с установочными законами развития, не нарушит причинный бег всего оразумляющегося массива. То же можно утверждать и по отношению линейников, перерастающих в развитии в плоскостной мир.

Но при переходе из плоскостной области в объёмную, т. е. в объёмно–плоскостном междумерье, с растущими персонами произошли разительные перемены. Они оказались заряженными искажёнными представлениями о самих себе и своём мировом предназначении. Вместо понимания этапности развития и преходящести человечьего присутствия в структуре миров, вместо познания непрерывности процесса оразумления, а значит, и единства организующих мотивов движения, вместо освоения восприятия, как одного типового из похожих, они впустили в себя дерзость утвердиться в самомнении на пике развития, выделить себя из среды, противопоставить себя всему понимаемому и скрытому массиву, и с такими зашоренными глазами пуститься в тяжкие навязыванием своей мотивации тем, кто попадётся под прицел неподвижного взгляда.

После людского мира следуют кваром, пентар и соррос. Там разум владеет мощью, неслыханной для нас. Если бы на тех высотах сохранилась злобная непримиримость общения, как у людей, то уцелеть тем мирам было бы невозможно ввиду взаимного истребления. Получается, что ни до нас, ни после нас нет уничтожительного отношения к представителям оразумительного потока.