Разум и чувство

Она не понимала, как может Люси столь радоваться снисходительной любезности миссис Феррарс. Очевидно, она настолько ослеплена корыстью и тщеславием, что приняла за искреннее расположение те знаки внимания, которые ей оказывались лишь потому, что она не Элинор. Как бы там ни было, радушный прием вселил в сердце Люси немало самых радужных надежд, свидетельством чего являлись не только ее счастливые взгляды во время злополучного обеда, но и буря восторга, которую она обрушила на Элинор на следующее утро. Люси попросила леди Мидлтон отвезти ее на Беркли-стрит, где она рассчитывала застать Элинор одну и поведать ей о своем счастье.

Ей повезло. Как только она вошла в дом, миссис Дженнингс получила записку от миссис Палмер и поспешила к ней.

– Мой милый, дорогой друг! – воскликнула Люси, как только они остались вдвоем. – Я приехала поделиться с вами своим счастьем. Ничего не может быть более лестным, чем вчерашнее отношение ко мне миссис Феррарс. Как она была приветлива! Как любезна! Вы ведь знаете, как страшила меня даже сама мысль о встрече с ней! И подумать только, едва меня ей представили, она проявила такую сердечность, такую отзывчивость, что мне стало ясно: я ей понравилась. Разве не так? Вы ведь сами все видели. Вы со мной согласны?

– Она действительно была очень вежлива с вами.

– Вежлива? Неужели вы были настолько слепы, что не заметили ничего, кроме вежливости? Зато я увидела намного больше. Такая беспредельная доброта – и только мне одной! Никакого высокомерия или гордости. Да и ваша сестра была со мной удивительно добра и внимательна.

Элинор предпочла бы поговорить о чем-нибудь другом, но Люси требовала подтверждения, что у нее есть причины радоваться, поэтому Элинор была вынуждена продолжить разговор.

– Несомненно, если бы они знали о вашей помолвке, их обхождение можно было бы считать весьма лестным, но при сложившихся обстоятельствах…

– Я догадывалась, что вы это скажете, – быстро заявила Люси. – Но у миссис Феррарс не было ни одной причины делать вид, что я ей нравлюсь, если в действительности это не так. А мне очень важно ей понравиться. Нет, вам все равно не удастся разубедить меня. Теперь я уверена, что все кончится хорошо и никаких трудностей не будет. Миссис Феррарс – очаровательная дама, такая же как и ваша сестра. Они обе восхитительны! Не понимаю, почему вы никогда не рассказывали, какая приятная дама миссис Дэшвуд.

На это Элинор не нашлась что ответить, поэтому не стала и пытаться.

– Вы больны, мисс Дэшвуд? Вы подавлены, все время молчите… Вы уверены, что с вами все в порядке?

– В жизни не чувствовала себя лучше.

– Я очень рада это слышать, но только вид у вас все-таки больной. Будет очень жаль, если вы серьезно расхвораетесь. Ведь вы, и только вы все это время поддерживали и утешали меня. Одному Богу известно, что бы я делала без вашей дружбы.

Элинор попыталась придумать вежливый ответ, хотя честно сомневалась в успехе. Однако Люси это не обескуражило, так как она добавила:

– Конечно, я ни минуты не сомневаюсь в вашем расположении ко мне, и, если не считать любви Эдварда, оно является одним из величайших моих утешений. Бедный Эдвард! Но теперь у меня есть для него хорошая новость. Мы сможем встречаться, причем довольно часто. Леди Мидлтон в восторге от миссис Дэшвуд, поэтому мы наверняка станем частыми гостями на Харли-стрит. Я же знаю, что Эдвард проводит половину своего времени у сестры. Да и леди Мидлтон и миссис Феррарс теперь станут обмениваться визитами. Кстати, миссис Феррарс и ваша сестра были настолько добры, что пригласили меня бывать у них тоже. Ах, какие они восхитительные женщины! Право же, если вы когда-нибудь решите рассказать вашей сестре, какого высокого я о ней мнения, вам будет трудно подобрать нужные слова.

Элинор не оправдала надежд Люси и не дала ей оснований надеяться, что передаст миссис Джон Дэшвуд содержание их беседы.

– Уверена, я бы сразу заметила, если бы миссис Феррарс меня невзлюбила. Если бы, к примеру, она только слегка мне кивнула, не сказав ни слова, а потом перестала замечать и ни разу не взглянула на меня приветливо… в общем, вы понимаете, что я имею в виду. Если бы она сурово обошлась со мной, я оставила бы всякую надежду. Если уж она кого-нибудь невзлюбит, с этим ничего невозможно поделать.

Элинор была избавлена от необходимости отвечать на этот злорадно-торжествующий выпад, потому что внезапно распахнулась дверь и слуга доложил о приходе мистера Феррарса. Следом за ним в гостиную вошел Эдвард.