Разум - лучшее лекарство (СИ)

На ветвях тутового дерева, местные детишки, соорудили качели, из старой веревки, и обломка толстой ветки. Недолго думая, Николай, всем своим весом навалился на самодельный детский аттракцион. Старая веревка, затрещала, не выдержав нагрузки, и качели рухнули на землю, вместе с Николаем. Спину обожгло внезапной болью — пружинистые молодые ветки, качнувшись, словно плеть, подгоняющая уставшего скакуна, стеганули Николая.

— Ну…ты…мне за это ответишь… — не то в адрес дерева, не то в адрес белоглазого, прошипел Николай.

Действовать нужно было быстро. Обвязав один конец веревки, вокруг шеи козленка, второй, Николай привязал к ближайшему пню.

— Прости Вась, просто так надо. Не бойся, всё будет хорошо — потрепав ничего не понимающего козленка по шее, сказал Николай, и мигом вскарабкался по стволу, тутового дерева…

Вся эта картина, то и дело всплывала в голове Николая, пока он вместе с Васькой, шел обратно в поселок. Козленок, в отличии от своего хозяина, совершенно не обременённый воспоминаниями недавних событий, весело резвился на солнышке, общипывая по пути, кусты лебеды.

В поселке, как обычно было тихо и безлюдно. Соседки Натальи не было видно — или успела спуститься с крыши, или грохнулась с неё, и лежит с другой стороны дома, или, как Санта Клаус, пробралась в дом через печную трубу, но на крыше дома, её уже не было.

Заходя к себе во двор, перед тем как закрыть на засов калитку, Николай посмотрел в оба конца улочки. Никого. Ни души, ни обычной не белоглазой. Как в кино, ей Богу, того и гляди, сейчас подует ветер, и вдалеке, прокатится перекати — поле. Никто по близости не вопит от ужаса, а в унисон воплям, никто нечленораздельно не мычит — лепота, да и только! Давно Николай так не радовался абсолютной повсеместной тишине.

Поскольку, дверь в дом была заперта, ставни окон закрыты, да ещё и изнутри завалены разной домашней утварью, на случай, если бледноглазые попытаются прорваться через них во внутрь, единственным средством попасть в дом, была приставная алюминиевая стремянка, телескопической конструкции, по которой Николай и попадал в дом, и по которой, так — же выходил наружу.

— Василий — сложив руки на груди, обратился к козлёнку Николай — я конечно всё понимаю, солнышко греет, птичку летают, гулять охота…Но вот объясни мне пожалуйста, как ты умудрился спуститься с чердака, по ступенькам вниз??? Нет, я конечно смотрел по телевизору, что твои горные собратья, в дикой природе, практически по отвесным горным стенам способны взбираться. Но ёлки — палки, одно дело в природе по горам, и другое дело — по стремянке!

— Меее! — радостно отвечал маленький парнокопытный.

— Ну раз так, может ты, таким — же ловким образом и обратно заберёшься?

— Меее — отрицательно отвечал козлёнок.

— Ну вот так всегда — вздохнул Николай. — Как бедокурить, так ты самый первый. А как исправляться, так «меее»… Ладно, иди сюда, чудо-юдо маленькое.

Повесив автомат на шею, одной рукой держась за ступеньки, а в другой держа своего собеседника, Николай начал восхождение. Добравшись до открытой двери чердака, он, сперва впустил внутрь козлёнка, затем забрался сам, предусмотрительно втащив за собой стремянку. Теперь можно было и выдохнуть. Васька, бодро забарабанив копытцами, устремился в дальний угол чердака, туда, где Николай смастерил ему лежанку, из какой — то своей старой куртки, и картонной коробки.

Заперев дверь изнутри, Николай, со стремянкой, подошел к отверстию в полу чердака — люку, через который можно было попасть в дом. Разложил стремянку, опустив её в люк, надежно устанавливая в стоячем положении, и, убедившись, что та не скатится, при первом же шаге, спустился вниз.

В царившей, внутри темноте, создаваемой запертыми снаружи ставнями, и, наваленной сверху мебелью, то бишь столом, кроватью, шкафом, и креслами, сложно было ориентироваться без света. Николай щелкнул клавишей выключателя, и в глаза сразу бросилась скопившаяся на мебели пыль. «Ну а когда ж тут убираться то, если я с чердака почти не вылезаю» — с тоской подумал Николай, проводя пальцами по гладкой поверхности шкафа, загромождающего входную дверь — «хорошо хоть свет пока есть, и воду не отключили, а то вообще дом в сарай превратится. Ладно, нечего бухтеть, займись делом».

Первым делом, Николай прошел в кухню, снял одежду, и, открыв кран в мойке, вымыл руки, и начал обтирать тело мокрыми руками — в душ на улицу не выйти, без опаски встретиться с невесть откуда взявшимся белоглазиком, баню тоже не затопить, а душевой кабины в доме нет, вот и приходится выходить из положения, подобным образом. Какая — никакая, а всё — таки гигиена.

Закончив с нехитрыми водными процедурами, и надев одежду прямо на мокрое тело, Николай набрал воды в пластиковые канистры, с эмблемой «Aqualife», и вернулся к лестнице. Погасив свет, забрался с канистрами на чердак, вновь втаскивая стремянку за собой. Закрыл люк, поставив сверху гантели, весом в 10 килограмм.