Разум - лучшее лекарство

- Будем проводить новые исследования, по воздействию этой гадости на мозг человека – Аркадий Борисович, говорил об этом спокойно, размеренно, и даже как – то лениво, словно речь шла, не о предстоящем процессе вскрытии тела, ещё живого человека, а о заваривании чашки чая с мятой, свежим осенним утром. – Да ты не переживай! Я своё дело знаю. Для тебя всё быстро закончится. Максимум, ну почувствуешь, удар по голове. Неприятно, но, быстро пройдёт, уверяю. После этого, ты как будто уснёшь, а я, тем временем, вскрою твою светлую голову, и…

- Советую не делать резких движений! – послышался нежный, и в то же время, твёрдый женский голос, за спиной патологоанатома. Николай поднял голову, и едва не вскрикнул от удивления. На входе в лабораторию, с автоматом на изготовку, стояла Велислава. Рядом с ней, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стоял Сан Саныч.

- Три шага назад! – скомандовала Велислава. – Иначе, я вам вскрою голову!

Аркадий Борисович, взятый под прицел, не посмел перечить, молча отступив к столу с хирургическими инструментами.

- Сан Саныч, последите за ним – распорядилась Велислава. Пожилой татарин, который как будто, всё это время ждал призыва к действию, подскочил к хирургическому столу, схватив первое что попалось под руку – пилу для костей.

- Стой ровная! – угрожающе подняв инструмент, пробормотал пенсионер, обращаясь к патологоанатому. – А то, секир башка сделаю!

Велислава, тем временем, отложив автомат, принялась освобождать Николая, от стягивающих руки верёвок. Хоть, это и были простые, полипропиленовые верёвки, однако, узлы, которыми были обмотаны руки, вязались с особым энтузиазмом, обматывая не только кисти, но и переплетая спинку стула, а тот ткач, который занимался всей этой паутиной, явно намеревался, сделать связанной жертве, побольнее. По – этому, Велиславе приходилось проявлять находчивость, для освобождения Николая, отчего иногда приходилось принимать, не самые удобные положения.

- Прости, что не послушала тебе – Велиславе пришлось облокотиться на Николая, продолжая трудиться над освобождением его кистей. – Ну что, я прощена? Мы снова друзья?

- Да, ты знаешь, учитывая ситуацию – сконфуженно пролепетал Николай, едва не упираясь девушке в грудь лицом. – Я бы сказал, мы уже, почти семья.

- Ну вот и отлично – выдохнула Велислава, когда последний узел был наконец развязан.

Руки онемели, после долгого пребывания в обездвиженном состоянии, и болтались вдоль тела как макаронины, из-за чего, Николаю пришлось некоторое время, словно ожившей марионетке, беспомощно трясти ими в воздухе, пытаясь придать затёкшим конечностям былую подвижность.

Велислава принялась растирать его руки, разгоняя кровь по венам. Сан Саныч, наблюдал за спасением своего друга, и на минутку отвлёкся от своего поднадзорного - чокнутого патологоанатома. Весьма не вовремя. Пленному потрошителю, понадобилось буквально несколько секунд, для того, что – бы незаметно для остальных засунуть руку в выдвижной ящик стола.

- Ну всё, пора уносить ноги – сказала Велислава, закончив растирания.

- Никуда вы не пойдёте! – взвизгнул ненормальный патологоанатом, рванувшись к выходу. В руке, его показался, крохотная, но весьма смертоносная малютка - пистолет системы Джона Браунинга, модели 1906 года, вернее, хорошая, рабочая, и внешне весьма точная копия старинного пистолета. И хотя, на вид, эта штучка, которая сейчас считалась у знатоков стрелкового дела и прочих оружиеведов, всего лишь архаичным пережитком прошлого, музейным экспонатом и не более, к тому – же, не самым мощным среди других своих огнестрельных собратьев, ни у кого, из стоящих сейчас в лаборатории, не нашлось желания, усомниться в боеспособности этого огнестрельного малыша.

- Сейчас, сюда придут остальные, и мы на каждом из вас испытаем новый препарат – выпучив глаза, грозился безумный учёный. – Я каждому из вас голову вскрою!

- Свой голова давно потеряла, а другая виноват – раздосадовано проворчал Сан Саныч, огорченный тем, что упустил ненормального пленника.

- Молчать! – завопил в ответ Аркадий Борисович. – С тебя старик, я и начну. А потом, переключусь на молодых. Сперва, проверю каждый орган, этого не в меру шустрого юнца. А уж потом…