Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

Семантическая информация, таким образом, это «различие, которое создает отличие». Флориди (Floridi, 2010) утверждал, что первым эту фразу придумал Д. М. Маккей[88], а потом ее подхватил Грегори Бейтсон (Gregory Bateson, 1973, 1980) и его коллеги, превратив в отличие, создающее отличия. Маккей, наряду с Тьюрингом и Шенноном (фон Ньюманом и Джоном Маккарти, среди прочих), стал одним из блестящих теоретиков, стоявших у истоков революционных исследований, начавшихся в период Второй мировой войны. Он стал пионером информатики, работал на стыке физики и биологии нейронных связей и даже занимался философией (он один из моих героев, несмотря на присущую ему глубокую религиозность)²⁷. Предложенное мной определение семантической информации близко к тому, которое он сформулировал в 1950 году: «Обобщенная информация, служащая объяснением для наблюдаемой деятельности» (MacKay, 1968, стр. 158). В то время Маккей был сосредоточен на исследовании того, что мы называем Шенноновской информацией, однако делал и более широкие обобщения, касавшиеся информации в более фундаментальном, семантическом смысле. Он определял ее также, как то, что задает форму (1950, диаграмма, стр. 159 в MacKay, 1968), перенося основной упор с репрезентативных функций (в любом ограниченном смысле) на наличие смыслов и ценностных критериев.

Если информация несет в себе некое отличие, которое создает разницу, то нам нужно ответить на вопрос: отличие от чего? Cui bono? Кому это выгодно? – вопрос, который всегда должен быть на устах у адаптациониста, хотя ответ на него может удивить. Может быть, это то, что связывает общую экономическую информацию из нашей повседневной человеческой жизни с биологической информацией и объединяет все эти виды информации в единую семантическую? И именно это позволяет нам характеризовать недостаточную информацию и дезинформацию не просто как виды информации, а как виды зависимой и даже паразитической информации. Нечто выявляется как дезинформация только в контексте системы, предназначенной для снабжения кого-либо полезной информацией, заслуживающей доверия. Организм, который просто игнорирует сведения, могущие ввести в заблуждение другой организм (или навредить ему), не был дезинформирован, даже если те самые сведения были каким-то образом зарегистрированы (без внятных результатов) в его нервной системе. В стихотворении Стиви Смита «Он не машет, он тонет» (Stevie Smith, 1972) зрители на пляже, махавшие в ответ утопленнику, полагая, что он их приветствует, были дезинформированы, а вот чайки, кружившиеся над его головой, сразу все поняли. Мы не можем быть дезинформированы некими признаками, которые мы не способны распознать как изменения. Понимание того, кому дезинформация выгодна, увеличивает наши шансы на понимание. Дезинформация создается путем эксплуатации системы распознавания, вычленения и использования полезной информации некоего существа (к выгоде иного существа). Именно так поступает вирус Эбола, используя принципы камуфляжа.

Ким Стерельни[89] (Kim Sterelny, 2015, в частной переписке) поднял очень важную тему:

«Люди собирают впечатления как сороки, – подумай, сколько интересного поставляет нам окружающая нас природа, – и большая часть накопленной нами информации об истории и окружающем мире не имеет практической ценности. Как только складирование информации (в голове или вне ее) стало дешевым процессом, привычка сороки к сбору всяких сведений постепенно превратилась в адаптивный механизм: заранее никогда не знаешь, какая информация может пригодиться или стать чрезвычайно важной. Однако это не отменяет того факта, что большая ее часть так и не будет востребована».