Читаем Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности полностью

Информационная сущность, конечно, не имеет разума, в точности, как и вирус, но, как и вирус, она создана (эволюцией, как правило), чтобы побуждать и расширять собственное воспроизведение, и каждый токен, который она порождает, является ее потомком. Группа токенов, происходящая от единого предка, формирует тип, который чем-то напоминает вид. Теперь мы можем понять нежелание Каплана определять различие между токенами и типами, поскольку токены постепенно уходят в тень, пока не появится новый тип, подобно тому, как потомки некоторых динозавров постепенно превратились в представителей новых видов птиц. Некоторые потомки слов-токенов останутся частными высказываниями: их человек-носитель разговаривает сам с собой, отчаянно ищет подходящее слово в голове, снова и снова, производя взрыв популяции токенов, строящих надежную нишу в мозгу. (Вполне вероятно, что многие наши собственные токеныши – потомки – рождаются вне нашего сознательного внимания. В этот самый момент слова конкурентно размножаются у вас в голове незаметно, как микробы размножаются у вас в кишечнике. Об этом поговорим попозже.) Часть этого потомства будет произнесена вслух, или написана, или даже напечатана в виде книги.

И совсем незначительная часть этого потомства осядет в иных умах, где они либо найдут себе уже подготовленную почву, узнанные их новыми носителями, либо начнут самостоятельно строить новую нишу.

Как слова размножаются?

Как и в ситуации с вирусами, секрет выживания – в количестве. Одинокая копия вируса может заразить нового носителя, однако облако с гораздо большим успехом закрепится в организме и создаст самовоспроизводящуюся колонию. Аналогично порой достаточно один раз услышать слово, особенно взрослому заинтересованному слушателю, чтобы создать новую словарную единицу, новый генератор слов-токенов, однако многократное прослушивание произведет впечатление и на ребенка, причем в буквальном смысле.

Каким образом слова сами закрепляются в детском мозгу? Дети выучивают около семи слов в день в среднем с момента рождения до возраста шести лет. (Откуда это известно? Все просто: достаточно сосчитать словарный запас шестилетки, он равен примерно 15 тысячам слов, и разделить на количество дней его жизни, то есть 2190 с момента рождения. Малыш выучивает примерно 200 слов за первые два года своей жизни, затем процесс набирает скорость на несколько лет, прежде чем резко затормозится. Сколько слов вы выучили за эту неделю?) Если мы посмотрим на самые первые дни обучения языку, мы увидим, что в среднем надо произнести слово шесть раз в присутствии ребенка, чтобы он начал пытаться произнести его, повторить слово сам (Roy, 2013; см. также блестящую лекцию на портале TED http://www.ted.com/talks/deb_ roy_the_birth_of_a_word). Таким образом можно сказать, что, в отличие от вируса, слову, чтобы родиться, требуется множество родителей, но им для этого не надо собираться вместе одновременно. Многие слова, которые слышат дети, не обращены к ним напрямую; дети слышат разговоры родителей и заботящихся о них людей. Первое появление слова – всего лишь новое звуковое событие в некоем сложном, во многом непостижимом процессе перцепции, однако оно производит на мозг впечатление. Второе произнесение усиливает впечатление (если бы ребенок мог говорить, он бы заявил: «О, снова этот звук»), и возникает в обстоятельствах, которые могут (или нет) напоминать те, в которых случился первый раз. Третье произнесение – уже что-то знакомое, и обстоятельства события могут стать еще более значимыми. Четвертый, пятый и шестой разы создают слуховую сигнатуру, фонологию, как говорят лингвисты, и формируют в мозгу якорь. К этому моменту у ребенка появляется цель: скажи это! Мы можем предположить, что склонность к формированию подобной цели к настоящему времени закреплена в нас генетически, однако на ранних стадиях развития речи/коммуникаций у гомининов50 это было скорее всего переменной идиосинкразией, развивающейся склонностью к подражанию родителям и взрослым и к общению с ними. (О происхождении речи подробно в главе 12.)

Перейти на страницу:

Все книги серии Большая наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии