Я казалось сорвал себе горло пока пел: мой голос приобрел хрипотцу.
Вот только сейчас этого не было
— Харди, ты где была? Почему ты не остановила меня?
— Так я снимала.
Картинка вменилась, снимали уже с другого ракурса и были явно ближе к сцене. Горящие глаза которые с карего сменились на желтоватый, кожа блестела от пота, безумный оскал на лице. Бутылка с виски почти опустела.
— Кстати, а ты когда стал таким похабником? — Фелиция спросила меня.
— То есть? — не понял вопроса я.
— Сейчас, тут должно быть. — она перемотала в самый конец.
Тот же я, только бутылка отливала зеленым. Я увидел Фелицию которая что-то кричала мне. Моя фигура продолжила качать головой, а потом я сделал огромный глоток из бутылки, а следом поднял ее над собой и вылил на свою голову часть содержимого бутылки, люди начали смеяться и восторженные крики стали громче.
Опять очень знакомое начало, и…
КАКОЙ ЖЕ Я МАЛОЛЕТНИЙ УТЫРОК С ПОЕХАВШЕЙ КУКУХОЙ. Нет, после того я точно могу открывать секту в честь себя любимого и Слаанеш. Все заветы Императора попраны. Высылайте отряд Инквизиции, я блеять готов, готов ко всему. Пожалуйста. А. Да как же так-то? Я же помню что зарекся петь ее на людях.
Сначала люди не поняли, уж слишком похабный был текст, а потом ко мне присоединилось около микрофона пара парней-официантов. И вместе продолжили устраивать слом картины этого мира.
Пока парни продолжают петь, я наклоняюсь к Харди и рывком поднимаю ее на сцену, и как я не упал? При этом даже микрофон и бутылку не уронил, пока поднимал, а ведь я их в одной руке держал.
— Не под эту песню, я планировала целоваться. — Харди которая уже каким-то образом успела перебраться мне колени, пока я сидел на стуле.
Увидев наш страстный поцелуй толпа довольно заулюлюкала, а кто-то предложил и вообще показать больше.
Причем сцена поцелуя была с нескольких ракурсов, видно что-то кто смонтировал это. Оперативно однако. И ведь видос был загружен всего часа четыре назад.
— Я пел по-русски, где это?