Разум Вселенной

«Значит, у Панфилова какой-то другой метод. Что же, прийти прямо и спросить: „Я хотел бы знать, как вы изучаете парамагнитные процессы в протоплазме, не убивая клетки“? А зачем, собственно, мне это нужно? Лучше прямо спросить: „Как выглядят взаимодействия между нуклеиновыми кислотами и белками в живой клетке? Может ли белок создавать для себя нуклеиновую кислоту, которая его воспроизводит? Может ли протоплазма после разрушения белка и нуклеиновой кислоты ионизирующей радиацией восстанавливать нуклеиновую кислоту и с ее помощью воспроизводить разрушенный белок?“» Но все вопросы выскочили у Юрия из головы, как только он отворил дверь и вошел в кабинет Панфилова.

— Я вам не помешаю, Павел Александрович? — спросил Юрий взволнованно.

— Входите, — услышал он спокойный голос Панфилова и почувствовал на себе его внимательный, изучающий взгляд. — Садитесь. — Он указал рукой на одно из кресел, стоящих около письменного стола. — Слушаю вас.

— Я хотел бы спросить вас, — Юрий неловко, как-то боком, сел в кресло. — Я слышал ваше выступление по докладу Всеволода Александровича...

— Вы с кафедры космической биологии? — быстро спросил Панфилов.

— Да, — угрюмо ответил Юрий. — Но это не имеет значения... Мне хотелось бы уяснить вашу точку зрения... Я читал вашу книгу «Происхождение организмов»... И в вашем выступлении тоже... — он сбился и замолчал, с ужасом ощущая, что не может толком объяснить, зачем пришел.

— Понимаю, понимаю, — Панфилов поднялся со своего места и подошел к окну, за которым синел морозный вечер. — В моей книге действительно не все ясно. Дурная привычка писать заумным языком научные труды. О чем же вы хотели меня спросить?

— Скажите, Павел Александрович, — с усилием заговорил Юрий, — можно ли понять вашу мысль так, что ионизирующее излучение не обязательно разрушает живую материю? То есть я имею в виду не состояние витрификации, а нормальную жизненную деятельность. Может протоплазма восстанавливаться после лучевого поражения?

Панфилов повернулся к Юрию и в упор, внимательно посмотрел ему в лицо.

— А вы как думаете? — медленно спросил он.

— Я думаю, что да... Хотя экспериментально обосновать это не могу... Но мне кажется, что по своей распространенности в природе ионизирующее излучение должно входить в состав основных условий жизни.

Панфилов кивнул.

— Вижу, что вы внимательно прочитали мою книгу, если так поняли мою мысль.

— Почему же в эксперименте мы не обнаруживаем этого?

— Значит, неправильно экспериментируем. Или неправильно толкуем результаты эксперимента. Расскажите о ваших опытах.

Юрий сбивчиво и, как ему казалось, путано рассказал о своей работе.

— Продолжайте ваши эксперименты, — сказал Панфилов и прошелся по комнате, — и вы убедитесь, что организм реагирует на лучевую травму не так просто, как вытекает из ваших первых наблюдений.

— Не только разрушением?

— Конечно, не только разрушением. Но и восстановлением разрушенного. В этом и заключается реакция живой материи на лучевую травму.

Он с улыбкой посмотрел на Юрия.

— Я знаю, что вас этому не учат, — продолжал он мягко. — Но из всех реакций, которые в живом веществе изучает биолог, реакция восстановления самая важная. И если вы ее не принимаете во внимание, вы ничего не поймете в отношениях живых тел с внешней средой.

Панфилов сел в кресло напротив Юрия.

— А как вы себе представляете действие среды на живое вещество? — быстро спросил он.

— Как раздражителей... как сигналов, — ответил Юрий с замешательством.

Панфилов усмехнулся.

— Ну, конечно. Раздражителей, сигналов. В этом суть павловского учения. А что делают эти раздражители, эти сигналы с протоплазмой? — Юрий промолчал. — Они неизбежно разрушают ее, в этом и заключается сущность отношений организма с внешней средой. А затем протоплазма воспроизводит себя под влиянием тех же факторов, за счет вещества и энергии этих факторов. Слышали вы что-нибудь о фауне и флоре радиоактивных источников?

— Признаюсь... — пробормотал Юрий.

— Этому вас тоже не учили. А, как известно, в этих источниках живет и благоденствует довольно богатое население — бактерии, водоросли, инфузории, ракообразные. Значит, может протоплазма приспособиться к ионизирующему излучению?

Юрий внимательно слушал.

— И не только приспособиться пассивно, но, может быть, и использовать его как источник энергии, — продолжал Панфилов. — Да, да, есть основания полагать, что некоторые бактерии в глубинах океанов, лишенные других источников лучистой энергии, используют энергию ионизирующего излучения. А разве могло быть иначе? Вы себе представляете, какой была Земля два миллиарда лет назад, когда на ней появились первые живые существа?

— Представляю довольно слабо, — сказал Юрий смущенно.