Разум Вселенной

— С медицинского? — удивилась Тоня. — Чем же у нас лучше, чем на медицинском? Предложите мне перейти на медицинский — ушла бы немедленно, не задумываясь. По крайней мере настоящее дело.

— Тоня! — укоризненно перебила ее Майя. — Что ты говоришь?

— А то, о чем вы все думаете! — резко ответила Тоня. — Ничего на нашей кафедре нет хорошего. Одна болтовня. Самая безответственная болтовня, и больше ничего. И вы все это прекрасно понимаете. Даром, что ли, Ярослав вдруг накинулся на книгу Панфилова?

Юрий посмотрел на Зою. Лицо ее стало грустным. Но она ничего не сказала, очевидно раздумывая над услышанным.

— Ну, мне пора, — поднялась она. — Меня ждут. Будем встречаться. Я остановилась в вашем пансионате.

— Приходите к нам вечером, — пригласила Майя, — наша комната на восьмом этаже. Легко запомнить — номер восемьсот восемьдесят. Приходите часов в шесть. Пойдем вместе на танцы.

Зоя кивнула и ушла. Юрий проводил ее взглядом. Тоня стала собирать свои вещи.

— Мне пора домой. Надо хоть немного подготовиться к отъезду, постирать, погладить.

— Я с тобой, — отозвалась Майя. — А вы, мальчики?

— Куда же мы денемся без вас? — сказал Ярослав. — Мы вас проводим.

— Не надо! — остановила его Тоня. — Можете лежать до обеда. Встретимся, как всегда, в три часа в столовой.

Девушки ушли.

— Загадки непобежденных болезней, — пробормотал Андрей, устраиваясь поудобнее на гальке.

— Интересная девушка, — мечтательно произнес Ярослав. — «Как мальчик кудрявый резва, нарядна, как бабочка летом».

«Значенья пустого слова в устах ее полны приветом», — пронеслось в голове Юрия.

Он откинулся на спину, закрыл глаза. Облик девушки, летящей в облаке водяной пыли над морем, сейчас же возник в его воображении.

— Космическая медицина... — как будто издалека донесся до него голос Андрея, но он не старался вникать в смысл этих слов, весь поглощенный ощущением радости, которую вызывало плывущее перед его мысленным взором видение. Какое счастье, что такая девушка существует на свете!

Глава третья Падение болида

Позднее Юрий часто задумывался над тем, почему Зоя Лапшина при первой встрече произвела на него такое сильное впечатление. Но и в тот памятный день, когда произошла эта встреча, он догадывался, что глубина этого впечатления была связана с его собственным состоянием.

Шли последние дни каникул. Приближались рабочие будни. Юрия и его товарищей томило тягостное чувство предстоящих трудных и ответственных решений. Они вступали в последний университетский год. Их ожидал выбор тем дипломных работ, а с ним и выбор своего дальнейшего пути по окончании университета. И что говорить! Каким ничтожным казался накопленный ими запас знаний, каким незначительным был приобретенный опыт, чтобы сейчас, не откладывая, решать эту задачу.

«Я хочу заниматься космической медициной», — сказала она. «...Если в числе действующих на земле сил причины этих болезней не обнаруживаются, значит, нужно их искать за ее пределами».

Кто знает, может быть, эти слова в других условиях показались бы Юрию смешными и претенциозными. Но произнесенные девушкой, которая перед его глазами с такой легкостью пронеслась в головокружительном полете над морем, они казались простыми и естественными.

Выражение «загадки непобежденных болезней» пустил в ход их руководитель профессор Брандт. Но кто бы мог подумать, что Зоя вложит такой глубокий смысл в эти в общем довольно пустые слова? Профессор Брандт действительно во многих статьях и выступлениях заявлял, что болезни, причины которых не обнаруживаются ни в болезнетворных микробах и вирусах, ни в нарушениях обмена веществ, ни в разрушающих воздействиях среды обитания, — словом, все непобежденные до сих пор болезни, принадлежащие к неразрешенным проблемам медицины, вызываются факторами космического характера.

Но как трактовал профессор Брандт эти факторы!