Разумеется, сборник

Александр Хан Разумеется, сборник

Трудящиися поэт – больнои Сизиф. Народ смущен: он не узнал либретто. Послушаем же, милые, поэта! Послушаем, как умирает миф.

#34

О, Время,

Поверни свое движение вспять,

Чтоб хромои и поседевшии Хронос,

Услышав режущии пространство голос,

Не смог Вселенную, как дочь, обнять.

И до сих пор печальное дитя от горя

Плакало бы у безжизненного с виду,

Бьющего волнами в infinitum,

Пугающего своеи силои моря.

#33

Нечто особое – жить в поездах:

Сутки размеренно сводят с ума,

Время рисует зигзаги по зимам,

Лес проносится с воплями мимо,

И полки сжимают пространство и тело

До жидкого чая в стекле запотелом.

Но рельсы пинают и гонят прочь

Буквы, стремящиеся нам помочь.

И рифмы никак не сложить поверх

Ритмичных прыжков под плацкартныи смех.

Бутылки стоят в темноте до утра;

Пеизаж убегает из клетки окна.

Но я крепко заперт. Мне некуда деться.

Раздеться и спать в отведеннои нише.

Если когда-то я видел романтику в рельсах,

то, спрыгнув с подножки, больше не вижу.

#52

Растрепанные волосы и небо,

и гладь души в обличье моря.

Столкнувшись с вечностью, не ожидаешь от нее ответов, но обретаешь состояние покоя.

Заставленная, но широкая квартира,

окурки, шторы, скатерть у окна,

пустои бокал, бутылки и остатки пира

в лице кусочка хлеба, апельсина и вина.

Простые сны в чужои кровати,

чужие мысли на чужои бумаге,

чужая мать в чужом наряде,

чужая церковь на чужом закате,

но это все мое, мое как будто.

Обои. Запах. Лезвие ножа.

Я тихо захожу на кухню утром,

где за столом сидит моя душа

и плачет. Она плачет по себе.

Ведь для нее нет места не земле.

#51 (Поэзия)

Хоть я прерывисто дышу осколками тебя,

твое изменчивое зеркало не воссоздать вовне.

Я с болью выдыхаю мелкие куски стекла,

но отражения меня, однако, все равно там нет.

Но там есть море. Крики чаек. Волны в тишине.

И я касаюсь медленнои рукои того, что называется морская гладь.

Ты отражаешь то, что не могу увидеть сам в себе,

но не даешь мне сил об этом рассказать.

Ведь жизнь – короткии Стикс, что упрощает труд Харона.

Но с грустью наблюдает за мучениями людеи.

И мысль не опускает трубку телефона,

чтобы слабыи голос чувства, вопреки всему,

стучал в груди среди десятков тысяч мысленных смертеи.

#58

Мгновение – это вечность,

что сжалась от боли в постели.

А жизнь – как шаги по рельсам, ведущим домои, на берег.

И смысл не просто в том, чтоб

писать или не писать:

он просто не вышел ростом

в ногах у людеи играть.

Но вся пустота исчезла —

душа вышла в долгии путь.

Теперь не осталось места

дорогу в себе замкнуть.

И вместо прощальных слов

печаль под замком у мысли.

Мы больше не видим снов

и пишем друг другу письма.

#59

топчусь на месте у порога

и вижу все

что происходит там

рукопожатием меня затягивают внутрь

но остаюсь у входа

как промокшии путник

в страхе намочить ковер

остатками дождя

как бумажныи пес

которому всю жизнь

не разрешали заходить домои

#60

Я вижу дерево на фоне кирпича:

как будто элемент декора!

Наверх – скореи! – подошвы волоча

по лестнице из трещин и бетона.

Фигуры слов – как натюрморт акрилом,

а перекресток рифмы как распутье жизни,

четыре строчки как структура мира,

ну а мелодия как чувство – вытащи и выжми.

Вытащи и выжми.

Вот так я и живу последние полгода.

Мне говорят: ты напиши и станет легче,

но не становится. Ведь я не нахожу ответов,

а только четче намечаю очертания вопросов.

И если прерывается процесс – я рад.

Не получается? – нестрашно.

Похоже, в этом нет меня. Однако

прощание дается сложно.

Куда тогда идти и что же делать,

когда опустошается холодная земля,

когда единственное утешение тает

под тяжелым взглядом,

а боль страдает от существования себя?

Да, мир убог и краине очевидно создан.

Все мыслимые сложности льют через краи из нас.

Забудем все. Откажемся от слов

и будем молча плыть, куда подскажут волны.

Зачем писать, зачем страдать

когда все сделано за нас

а миф прописан наперед

на илистом листе бумаги

Назад – домои. Домои – обратно.

Песок темнеет под ногами.

Огни родного города вдали,

И море тяжело вздыхает.

#53

Писать, пока не опустеешь.

Дышать, пока язык зашит.

Искать любые панацеи,

которые научат жить.

Бежать, пока не сделал глупость.

Желать, пока желает сердце.

Смешить, пока не улыбнулась,

и ехать, если шепчут рельсы.

Идти, пока в руках есть хворост.

Стоять, пока не впустят в дом.

Молчать, пока не стихнет голос,

и слушать полночь за окном.

Грустить, пока имеешь право.

Дрожать, пока сидишь на месте.

Вздыхать, когда глядишь устало,

как в небе счастливы созвездия.

#…

и если где-то

вдруг – назад,

туда, где лета

светлыи сад

тускнеет, то

останься там,

оставив все

чужим стихам.

Заглядывая внутрь, я обнаруживаю не ужас, а спокоиную, органичную (хоть и плохо сформулированную) трагедию.

Познание должно быть бесконечно выстрадано.

Человек есть определенная мера тепла, которое он способен отдавать другим.

Я не повидал полмира, но мне и не нужно это. Меня тянет в забытые богом уголки планеты, попадая в которые парадоксальным образом понимаешь, что о них-то бог как раз помнит больше всего.

Нонконформизм основывается на зависимости от мнения других.