Разумные основания для веры

В первом разделе я уже затрагивал вопрос о нравственной стороне человеческого опыта. Там я выразил предположение, что основа нравственности — это уверенность в осмысленности жизни, которая подразумевает Бога, как единственное достаточное основание. Но нравственность имеет и другие аспекты, которые тоже связаны с вопросом о Боге.

Один из них был отмечен Иммануилом Кантом в «Критике практического разума», где он объяснял, почему придать смысл нравственности можно, лишь приняв без доказательств существование Бога. Кант приводит следующие доводы: в жизни добродетель не всегда приводит к счастью, хотя бы это и должно быть так, нравственность — это незавершенное состояние, если мы рассматриваем только этот мир (сферу чувственного опыта); чтобы это состояние было правильным, необходимо утверждать, что существует Бог и бессмертие; тогда незавершенность будет устранена и условия для существования нравственности будут обеспечены Его могуществом.

Доводы Канта направлены на устранение несоответствия, которое возникает при чисто светском истолковании морали. Тот, кто объясняет мораль, не пытаясь обратиться при этом к религии, обессмысливает наше нравственное чувство. Отрицая Бога и бессмертие, мы тем самым отрицаем цель, на которую ориентирует нас существующий в нас же самих нравственный закон. Гуманист, возможно, сказал бы, что человек — это единственный организм, условия существования которого не соответствуют его скрытым возможностям. Величие человека, в данном случае — его стремление поступать нравственно, оборачивается для него унижением и разочарованием. Христианская вера дает возможность увидеть ситуацию совершенно иначе.

Другой важный аспект нравственности — это чувство долга, которое мы часто испытываем, некий импульс, который подчас уводит нас далеко в сторону от собственной выгоды. Гуманизм склонен считать моральные нормы вопросом личного мнения и вкуса. Но моральное сознание часто ведет нас к другому. Во время процессов над нацистскими преступниками мало кто, наверное, считал, что поступки такого человека, как, например, Эйхман, можно оправдать, поскольку они приемлемы с точки зрения тех критериев, которые признавал он сам. Большинство чувствовало и понимало, что геноцид — это абсолютное и объективное зло и те, кто осуществляет его, заслуживают смерти. Гуманизм может считать поступки морально неприятными, но ему трудно считать их морально неприемлемыми, как того часто требует наше нравственное сознание.

Представление, которое большинство из нас с готовностью разделяет, что любой человек обладает как личность неотъемлемыми правами, что его нельзя рассматривать как всего лишь средство для достижения каких-то целей, лучше всего может быть понято в контексте религии. Нравственный императив — это выражение веры в нравственного Бога, Который правит вселенной. Ценность человека гарантирована тем, что он создан Богом, любим Богом и предназначен для вечной жизни с Ним. Наше нравственное чувство имеет основу в действительной личной ответственности перед Богом. Чувство вины, которое мы испытываем, когда нарушаем требования нравственности, можно понять, как чувство, что мы предали Того, Кто нас любит. Таким образом существование Бога придает смысл нравственности [9].

Поиск ясности

Для меня вера в Бога — это конечный результат моих попыток понять мир. Она связана не только с экзистенциальными проблемами, но и с рациональным познанием. Я вполне отдаю себе отчет в том, насколько ограничен человеческий разум. Я понимаю, что аргументы естественного богословия в значительной мере обусловлены той эпохой, когда они были разработаны. Но в то же время каждому поколению важно попытаться объяснить мир, создать целостное понимание реальности, решить вопрос о смысле и значении бытия. Я хотел представить здесь те идеи, которые произвели на меня наибольшее впечатление, поскольку показывают, как, основываясь на вере в Бога, можно достичь большой ясности в понимании мира.

Поток в своем течении никогда не поднимается выше источника. Неразумно предполагать, что личность, нравственность, свобода, разум могут существовать в мире, где нет никакой причины для их возникновения. Совсем уж странно считать, что все в мире происходит от материи, лишенной мысли, безликой и не имеющей никакой цели. Возможно, впрочем, я поверил бы в это, если бы не особенно над этим задумывался. Но само по себе это предположение совершенно невероятно.

Возможно, это звучит несколько странно, что верующий человек отрицает светское мировоззрение именно потому, что оно требует веры. Гуманизм — это мифология и религия современных образованных людей, но верить в него неразумно. Он требует от нас слишком большого легковерия. Именно теистические убеждения дают возможность найти смысл в мире. Атеизм просто очень трудно принять.