Разве я могу быть счастлив без тебя

Решив сделать себе маленький перерыв, Ева поставила ведро на каменный пол, растирая поясницу, которая нещадно болела, после нескольких походов с такой тяжестью. В животе тянуло от голода. Погладив живот руками, Ева задумалась, когда же она в последний раз ела. Наверное, это было еще до нападения, а значит прошло уже больше суток. Другие слуги, с позволения Глэдис, перехватили плошку каши с куском хлеба, но Еве этого сделать не разрешили.

Тяжело вздохнув и с тоской оглядев высокий котел с тушившимся там мясом, Ева подняла свою злосчастную ношу и потащила ее к другому котлу, находящемуся на плите. С трудом подняв ведро, она стала переливать воду в котел. Внезапно резкая боль прострелила больную ногу, от чего ведро в руках Евы задело край котла, в котором тушилось мясо.

Понимая, что сейчас все горячее мясо окажется на полу, Ева бросила ведро на пол и схватилась руками за край опасно накренившегося котла. Казалось, она больше никогда не сможет оторвать свои руки от горячего края, потому что они, наверное, прикипели там на смерть.

Обливаясь слезами от боли, Ева дернула руки на себе, тут же вскрикнув от боли. Ладони, пальцы обеих рук уже покрывались такими огромными волдырями, что даже сжать руки было невозможно.

Никто на кухне не спешил к ней на помощь. Казалось, каждый был занят своими делами и совершенно не заметил, того, что произошло с Евой. Но она знала, что Глэдис наблюдала за ней с удовлетворением, прекрасно видя, что случилось.

Заметив, что Ева смотрит на нее, Глэдис прикрикнула:

— Приберись после того, что натворила, и приступай дальше к работе.

«Неужели я думала, что Глэдис броситься на помощь?» с грустью подумала Ева, поднимая ведро. Пальцы плохо слушались, а ручка давила на ожог, причиняя мучительную боль. Хорошо, что это было последнее ведро, которое она должна была принести.

— Эй, девчонка, сегодня ты будешь прислуживать за столом, — будто подслушав ее мысли, сказала Глэдис, довольно рассмеявшись.

Понимая, что ей не отвертеться, Ева промолчала, с беспокойством ожидая время выхода в зал.

Быстро двигаясь, Джеймс внёс свою легкую ношу в комнату, и захлопнул дверь. Подойдя к кровати, он с небрежностью бросил Лиру на кровать. Сам же он отошел немного в сторону, наблюдая за тем, как девушка старается оправить одежду и сесть.

— Зря стараешься, скоро я избавлю тебя от этой одежды, — усмехнулся Джеймс.

Услышав его слова, Лира замерла, а в глазах отразился весь испытанный ею ужас. Она видела, что мужчина настроен очень решительно, и, наверное, уже ничего не сможет его остановить. Решив все-таки попробовать образумить Джеймса, Лира взмолилась:

— Прошу вас, не надо этого делать. Дайте мне время, и я сама приду к вам. Прошу вас!

— О чем ты говоришь девушка? — усмехнулся Джеймс, нависнув над кроватью, — Раздевайся, или я тебе помогу.

Но что-то в глазах девушки останавливало его от дикого желания самому сорвать с нее одежду и овладеть в тот же миг. Что это было? Может быть, страх промелькнувший в красивых глазах, или дрожь в голосе? А может он просто хотел верить, что эта девушка невинна. Если это и правда было так, то он просто не сможет прикоснуться к ней, не сможет так ее обидеть.

Почему для него стало важно, чтобы Лира доверилась ему? Сейчас, она была похожа на маленькую девочку, сжавшуюся в ожидании удара. Разве он сможет с ней так поступить?

Внимательно наблюдая за Лирой, Джеймс, аккуратно, насколько аккуратно это мог сделать крупный мужчина, обхватил ее изящные лодыжки, передвигая при этом еще ближе к себе. Опустив колено между раздвинутых ног Лиры, мужчина навис над ней, опираясь при этом на руки, чтобы не давить своей тяжестью.

— Убеди меня, — прошептал Джеймс, склоняясь еще ниже и практически прикасаясь губами к нежной девичьей коже, — Убеди меня в том, что сейчас я должен тебя отпустить. Сможешь?

Неожиданно он почувствовал, как маленькая хрупкая ладошка прикоснулась к его давно огрубевшей коже лица. Несмело, словно пугливая птица, Лира гладила его по щеке:

— Ты снился мне, — с дрожью в голосе сказала она, — Я всегда знала, что ты придешь за мной.

Лира знала, что сейчас она рискует как никогда. Если он подумает, что она сумасшедшая, которая видит видения, то уже сегодня ее будет ждать казнь. Но лучше казнь и быстрая смерть, чем жить такой жизнью, в которой её ждет только мучение и боль.

Прикосновение к грубой коже устрашающего воина, доставляло такое наслаждение, что все внутри Лиры сжималось от удовольствия. Так долго видеть человека в своих снах, но не иметь возможности прикоснуться к нему. Это хуже пытки.

Теперь же он совсем рядом, нависает над ней точно гора. И стоит только руку протянуть, и уже чувствуешь, что он реален. Его красивые и суровые глаза, выражали недоверие, и девушке хотелось проникнуть глубоко к нему в душу, чтобы искоренить видневшееся там разочарование и одиночество. И она могла это сделать. Она точно это знала. Надо только вернуть ему веру в то, что он больше не один в этом мире.