Разве я могу быть счастлив без тебя

— Конечно, я присмотрю за Евой и помогу ей подобрать платье. Мы хорошо проведем этот день, не так ли милая? — Селия посмотрела на Еву, с удовольствием отмечая, как та сжалась от ее слов, — Ты можешь спокойно заниматься своими делами. Вы нашли того, кто поджег конюшню? — теперь, ее голос был полон неподдельного участия. Нахмурившись, она перевела взгляд на Одина, отмечая усталость и обеспокоенность на его лице.

Хоть она и не была воином, но даже ей была понятна та угроза, что теперь нависла над всеми обитателями замка, и она действительно переживала о случившемся. Сегодняшнее утро началась с внезапного переполоха. Дерек подскочил с кровати, и едва натянув одежду, тут же выскочил за дверь, оставив ее в одиночестве, в комнате.

Сначала, она не поняла, что случилось, и лишь увидев полыхающее пламя в ее сознании все всколыхнулось. Каждая искра, каждые подъем пламени, болью отражалось в сердце, напоминая о дочери. Именно в таком пожаре погибла ее малышка, ее маленькая девочка, которую она так любила.

— Нет, но будьте уверенны, что совсем скоро это случится. Никто не уйдет безнаказанным. — сурово сказал Один, ни на секунду не лукавя. Уже сейчас, его воины осматривали замок и ближайшие территории, чтобы понять, как начался пожар. Ему тоже пора было присоединиться к ним, но он никак не мог уйти от Евы. Что-то держало его рядом с ней.

Он посмотрел на нее, пораженный тем, какой испуганной она выглядела. И черт побери, если это ему понравилось. У него еще не было возможности поговорить с ней о том, что случилось, когда она увидела пожар, но он обязательно сделает это вечером, когда вернется за ней.

Будь у него сейчас немного больше времени, он непременно постарался бы узнать, помнит ли она что-нибудь из того, что произошло в ту ночь, в ее детстве. Только сегодня, после пожара, понял, что никогда не спрашивал ее об этом.

— Я очень рада, что лекарство, которые я привезла с собой, пришлись так кстати твоему человеку. Надеюсь, он скоро поправится.

Селия прикоснулась к руке Одина, привлекая его внимание, но он лишь отстранено кивнул, практически не прислушиваясь к ее словам. На душе царило странно беспокойство, и одолеть его он не мог. Он даже не понимал, чем оно могло быть вызвано. Схватив Еву за руку, он притянул ее к себе, а затем отвел в сторону от Селии.

Задержав взгляд на ее лице, он помедлил, а затем проговорил таким низким голосом, чтобы только девушка его слышала.

— Никуда не отходи от Селии. Где бы я тебя не увидел сегодня, ты должна быть рядом с ней.

— Я сделаю все, как вы скажете, — прошептала Ева, чувствую небольшую слабость в ногах от его слов. Она не посмеет пойти ему наперекор, пока на кону стояла жизнь ее ребенка. Она не забыла то, обещание, которое дала ему, и об их договоренности.

Один хотел сказать что-то еще, но нахмурился и отступил от нее. Он понимал, что, если сейчас же не уйдет, но потом пожалеет о том, что показал Еве свою слабость. Кивнув Селии, он торопливо вышел из комнаты, но в коридоре все же остановился.

Прислонившись спиной к стене, он задумался над тем, что с ним происходит. А затем, совершенно внезапно он понял, что именно его беспокоило.

У него появилось, то, чего раньше не было. Больное место, постыдная слабость. Если прежде, любая опасность заводила его, а охота за врагом вызывала в нем дикий азарт, то сейчас, как только он узнал о поджоге, его одолел дикий страх.

Смерть никогда его не пугала. Ему уже давно нечего было терять, кроме своей жизни. Да и ее он не ценил слишком высоко.

И вот, все изменилось. Ева стала его больным местом, а возможность потерять ее, стала самым большим страхом.

Нет, он никогда не позволит ей уйти. Теперь, он даже радовался тому, что она забеременела. Ребенок, навсегда привязал ее к нему. Даже если она и думает, что после его рождения что-то поменяется. Он этого не допустит.

А единственной гарантией ее безопасности будет то, что он найдет того ублюдка, который посмел покуситься на его дом.

Селия отошла к окну, не собираясь смотреть на то, как Один и Ева о чем-то шепчутся. И лишь когда дверь хлопнула, она повернулась к девушке, с намерением высказать, все что она думала о ней.

— Ты хорошо постаралась, чтобы прибрать его к своим рукам. Что ты сделала с ним? Играешь с ним, пользуясь своим ребенком? — она выплевала слова, прожигая Еву гневным взглядом. Она не собиралась останавливаться, ее совершено не волновала бледность и изможденный вид, стоящей перед ней девушке.

— Ничего. Я ничего не делала. Почему никто не может дать мне жить спокойно?

— Потому что в тебе дурная кровь твоего отца. Жалкого, завистливого и злобного. Он всегда хотел получить то, что ему по праву не принадлежит. Ты, такая же. Я никогда не позволю тебе жить спокойно. Я не пощажу твоего ребенка, также как твой отец не пожалел моего. Я сделаю все, чтобы ты убралась отсюда, и как можно скорее, — Селия пересекла комнату, и схватила Еву за руку, больно сжимая ее запястье. — Больше я с тобой играть не буду.