Разве я могу быть счастлив без тебя

— Почему ты так уверен в этом? — мрачно усмехнувшись, спросил Гаррик, сжимая кулаки, ощущая, как тяжёлые цепи оттягивают руки. Поморщившись, он передернул плечами. Раны от плети всё еще беспокоили его, не давая спокойно спать. Но он был рад этому, потому что, каждая бессонная ночь взращивала в нём ещё большее желание увидеть под своими ногами бесчувственное тело этой твари.

— Потому что так я продлю твою жизнь ещё на некоторое время. В ином случае, ты умрешь, сегодня же — сделав еще пару шагов к Гаррику, Один остановился, презрительно осматривая мужчину.

— И какие же ответы тебе нужны?

— Нога Евы. Кто это сделал? — голос Один был также холоден, как сама зима. Внешне абсолютно спокойный, он с трудом сдерживал себя, от желания размазать Гаррика по стене.

— Конечно, это был я — невозмутимо произнёс Гаррик, приближаясь к нему, насколько позволяла цепь, прикованная к стене. Бесстрастное лицо Одина не выражало ни единой эмоции, будто его абсолютно не волновало, то, что сказал Гаррик — Каждый след от ножа и огня, моих рук дело. Я наслаждался каждым движением, каждой секундой её боли. Я слушал крики и наслаждался.

У Одина не было времени раздумывать. Не просто гнев, дикая ярость затмила рассудок, весь контроль покинул его. Мощный удар кулака, врезавшегося в лицо Гаррика, откинул его к стене, заставив медленно осесть на землю. Хрипло рассмеявшись, он повернул голову, сплёвывая кровь на грязный пол. Взревев, Один подскочил к нему, с силой прижимая ногой к полу, чем резко оборвал смех. Теперь, уже совершенно не сдерживая себя, Один прорычал, глядя Гаррику прямо в глаза.

— Ублюдок. Ты никогда больше не прикоснёшься к ней. И быстрой смерти не получишь. Поверь мне. Каждый день я буду приходить, а ты будешь кричать, моля остановиться. А я буду наслаждать каждым мгновением. Поверь мне. Когда я закончу, ты будешь желать смерти.

Презрительно оттолкнув от себя уже Гаррика, Один бросился к двери, пинком распахивая дверь. Выскочив на улицу, он запрокинул голову, яростно зарычав, отчего Кэл, обнажил меч, приняв боевую стойку.

— Следи за ним — резко бросив приказ воину, Один стремительно направился к конюшням, желая как можно скорее убраться отсюда. Сейчас он был не в силах смотреть на Еву, видеть её беззащитное лицо, представляя её в руках Гаррика.

— Один был у твоего отца — взволнованный голос Лиры, внезапно раздавшийся за спиной, заставил Еву подскочить от страха.

Выпрямившись, она бросила мокрую тряпку, прекращая драить пол на кухне. Опасливо обернувшись, и убедившись, что Глэдис не видит этого своеволия, Ева облегченно вздохнула, вытерев мокрый лоб. От усталости ломило спину, и девушка была рада передохнуть.

Теперь, когда у неё была возможность прекрасно выспаться ночью, ей больше не нужно было сбегать из комнаты с первыми лучами рассвета. Всю ночь, она ощущала рядом с собой крепкое мужское тело, а его сильные руки, как никогда прежде прижимающие её к себе. Страха не было, напротив, она даже наслаждалась этими странными ощущениями.

Посмотрев на Лиру, Ева увидела беспокойство на её лице. Так же как и Ева, Лира понимала, чем это всё может закончиться. Что если, после разговора с Гарриком, Один вновь станет прежним, забыв о том, что говорил ей прошлой ночь. Ведь совсем не давно, после слов её отца, она видела, что он готов убить её.

— Давно? — сдавленно произнесла Ева, стараясь не паниковать раньше времени.

— Говорят, что он пробыл у него совсем не долго. Но когда вышел оттуда, даже воин, стоящий на карауле не решился заговорить с ним. Что-то очень сильно разозлило его. После этого он как угорелый понесся к конюшням.

Обхватив себя руками, Ева старалась сдержать дрожь. Теперь, ей точно не жить. Он опять поверил Гаррику, а не ей.

— Что же мне делать? — со страхом спросила Ева, беспокойно поглядывая на Лиру.

— Что здесь происходит? — голос Глэдис раздался как гром среди ясного неба, заставив теперь уже обеих девушек подпрыгнуть от страха.

Резко развернувшись, Ева увидела главную повариху. Необъятная грудь женщины так резко поднималась и опускалась, что складывалось ощущение, будто ей совершенно не хватает воздуха. Лицо, покрытое от злости красными пятнами, было поистине ужасным. Отшатнувшись, Ева испуганно сглотнула комок в горле, появившийся от страха.

Удивительно быстро Глэдис приблизилась к девушкам. Остальные служанки стояли у стены, перешёптываясь и с усмешкой наблюдая за происходящим. Встретившись взглядом с одной из них, Ева поняла, почему главная повариха появилась так внезапно. Она и не сомневалась в том, что каждая из этих девушек, кто-то в тайне, кто-то совершенно явно, таит на неё свои обиды. Зависть в их глазах постоянно преследовала её, заставляя чувствовать себя действительно виновной в том, что ей удавалось раз за разом избегать тяжёлых затрещин от Глэдис. Но не в этот раз.

Пощечина, обожгла щеку Евы, заставив схватиться за горящее лицо. Сжав зубы, она настолько явно ощутила удар, что теперь ей казалось, будто вся ладонь поварихи отпечаталась на её лице.