Разве я могу быть счастлив без тебя

— Что? — непонимающе переспросила Ева, удивленно посмотрев на державшего ее, в крепких руках, мужчину. О чем он говорит? — Я не собиралась сбегать.

— Тогда зачем ты здесь? — прорычал Один, поражаясь с какой легкостью девчонка разыграла искреннее удивление, услышав его вопрос. — Ты что, за идиота меня держишь? Тайком, прибежала сюда, просто так?

Хмурясь, он смотрел на Еву, надеясь найти на ее лице хоть одну эмоцию, доказывающую, что она нагло лжет ему. Но нет. В ее глазах он видел только неподдельное удивление, будто она и правда была поражена.

Как она может так хорошо притворяться? А если это и не так, то какого черта, тогда она делает на конюшне, если не собирается сбежать? Может быть, она просто решила его обмануть?

— Я пришла на конюшню, что покормить твоего коня, — едва слышно прошептала Ева.

Она даже предположить не могла, что ее ожидает такой взрыв ярости. Оттолкнув девушку от себя, Один резко прижал ее к стене. Вскрикнув от изумления, Ева схватилась за его руки, зажмурившись от резкой боли, прострелившей ногу. Чувствуя, как темнеет в глазах, Ева судорожно вздохнула, надеясь, что приступ скоро пройдет.

Не обращая внимания на ее состояние, Один грубо высвободил свои руки и поставил их по сторонам от ее головы, что бы она не могла ускользнуть от него. Наклонившись, он прошипел прямо в лицо побледневшей Еве.

— Я не ослышался? Ты пришла сюда одна, что бы покормить Пепел?

— Да, — едва заметно кивнула Ева. Прикрыв глаза, она облегченно вздохнула, чувствуя, как боль медленно отступает.

Стараясь больше не беспокоить ногу, она прислонилась к стене, как к единственной опоре, которая была ей сейчас так необходима и настороженно посмотрела на Одина, не понимая, что именно его так взбесило. Раз она не собирается от него сбежать, и похоже он не злится на нее за яблоко. Что же ему нужно?

Резко выдохнув, Один обессилено прислонился к стене, прямо над плечом Евы. Вдохнув сладкий аромат, исходивший от Евы, он устало прикрыл глаза.

Сейчас, когда с него схлынула волна облегчения, от того, что она не собиралась сбежать, он с легкостью представил себе, что может случиться с девушкой, если она окажется под копытами такого свирепого животного, каким был Пепел.

От этого видения внутри него все заледенело от страха и понимания, насколько опять он был близок к тому, что бы потерять Еву. Может, она вознамерилась довести его до бешенства своими безумными поступками? Если это так, то она хорошо преуспела в своих намерениях.

— Ты совсем дура? — прорычал Один. Из-за того, что он все еще прижимался лбом к стене, его голос прозвучал глухо, и по-настоящему грубо. — Да он мог затоптать тебя, ты бы даже глазом моргнуть не успела. Неужели ты не понимаешь, что никогда не должна подходить к нему?

Ева зажмурилась, почувствовав на своем теле горячее дыхание Одина. Наряду со страхом, завладевшим ее телом, было еще нечто другое, заставляющее вздрагивать, но уже не от ужаса.

Горячее тело Одина, так крепко прижимающее ее к стене, его губы, практически прикасающиеся к нежной коже на шее. Все это заставило Еву на мгновение забыть о том, почему они здесь. И только гнев, отчетливо слышимый в голосе Один, вернул ее обратно. Почему он злится?

Ева думала, что единственное, что может его разозлить, то это яблоко. Но совершенно не то, что она пришла на конюшню. Почему именно это привело его в такую ярость? И с чего он вообще решил, что она собирается сбежать?

— Один, ничего же не случилось, — едва слышно прошептала она, пытаясь привлечь к себе его внимание и постараться хоть как-то успокоить. Подняв руки, она провела ими по мужской спине, ощущая, каким напряженным он был.

Плавно, ее руки прошлись по крепкой шее, по памяти обследуя татуировки. Каждую ночь, пока он спал, она рассматривала их, наслаждаясь их загадочным видом. Теперь, она могла видеть каждую из них даже закрытыми глазами. Может быть, когда-нибудь он расскажет ей, что они значат для него.

Осознав, что Один не сделал ни одной попытки прикоснуться к ней в ответ, Ева опустила руки, понимая, что его злость все еще не прошла. Казалось, даже наоборот.

— Только не говори, что уже не в первый раз посмела придти сюда одна? — не желая верить в такую глупость, он резко оттолкнулся от стены и внимательно посмотрел на Еву. Тот испуг, с которым девушка встретила его взгляд, подтвердил все его опасения. — Неужели ты нее понимаешь. Если бы что-то произошло, то из-за твоего безрассудства, мне бы пришлось убить своего коня. Ты понимаешь это? — Один поморщился от того, как грубо прозвучали его слова, но так и должно быть. Она должна понимать, что боевое животное, это не домашняя живность, которую можно запросто погладить.

— Значит, ты беспокоишься только о жизни своего коня? — стараясь сдержать нахлынувшие слезы, прошептала она. Теперь она все поняла. Вот почему он так разозлился. Но она совсем не хотела навредить коню.