Разве тот мужчина

Жених в канун поры медовой
В черкеску новую одет.
Он парень крепкий и бедовый.
Ему лишь девять тысяч лет.

На склонах гор горят соцветья.

Вином наполнены меха.
И на одно тысячелетье
Невеста младше жениха.

Ко дню заветному готовясь.

Для пущей славы и красы
Подстриг неотразимый горец
Семивершковые усы.

И, на подушках сидя пестрых.

Проснувшаяся досветла,
Невеста две десятиверстых
Косы к полудню заплела.

И вестники, медноголосы.

Направленные женихом.
Пустились, миновав утесы,
В четыре стороны верхом.

И облака их путь венчали,

И пламень зорь вдали не мерк.
О том глашатаи вещали,
Что свадьба — в будущий четверг…

Настал четверг и званый вечер.

Звенеть без отдыха йурне,
В честь свадьбы звезды, а не свечи
Зажглись в небесной вышине.

Дымился с огненной приправой

Шашлык, покинувший мангал.
И на вершине одноглавой
Жених нарядный восседал.

И на ковре зеленом дола

Свою невесту видел он.
Осыпан край ее подола
Был розами со всех сторон.

Веселия сундук вечерний

У приглашенных на виду
Открылся сам.
И виночерпий
Равненье взял на тамаду.

Народ гулял и забавлялся,

Плясать кидался во всю прыть.
Уже невесту собирался
Жених на танец пригласить.

Он зурначам команду подал,

И вдруг при звездах и луне
Увидел он, гостей поодаль.
Гонца на тощем скакуне.

Известье о добре иль худе

Везет насупленный гонец?
Тот крикнул с лошади:
«Эй, люди,
Кончайте пир? Гульбе конец!»

Гулявший люд поднялся с места.

«Ты спятил, брат!»
А он в ответ:
«Женой не может стать невеста,
Еще годов ей должных нет!

Пока не вступит в зрелый возраст,

На свадьбу власть кладет запрет!» —
«Ты опоздал, — раздался возглас, —
Невесте восемь тысяч лет!»

«Вы поступили не по чести,

Приписка ваша не пройдет.
Откуда восемь тыщ невесте.
Когда семь тысяч девятьсот?»

И вынул заявленье чье-то

Длиной не менее версты…
«Блюсти закон — моя забота…» —
«А мы сочли, что вестник ты».

«Сочли, а не мешало знать бы,

Что перед вами прокурор!..»
И смолкли струны горской свадьбы,
И торжества угас костер.

Терзалась девушка печалью,

Пока ей не была дана
Бумага с гербовой печатью.
Что стала взрослою она.

Первоначального звучанья

Лишились бубен и кумуз.
В конторе бракосочетанья
Был двух сердец скреплен союз.

И проходил, морщиня склоны.

За веком век, зимы седей,
И бывшие молодожены
На свет родили сто детей.

Однажды, к ним заехав в гости,

С вином я поднял полный рог
И высказал в заздравном тосте
Все, что для свадьбы приберег.

Алел на сизом перевале

Башлык восхода в этот час.
Когда вы тост мой не слыхали,
Я повторю его для вас:

«Живите долго, словно горы.

Из люльки прыгайте в седло.
Пусть выражает ваши годы
В конце трехзначное число.

Пусть каждый горец будет дюжим,

Горянка каждая — нежна
И народит детей семь дюжин,
Оставшись тоненькой, она.

Желаю вам, где вольно реки

Кипят меж скальных берегов.
Быть неприступными вовеки
Для грамотных клеветников.

И высоко пускай забросит

Вас жизнь, подобно тетиве,
Где облако, как шапку, носит
Кавказ на буйной голове».