Разведбат

— У меня было предчувствие, что сейчас что-то случится… И точно — на нашу машину из-за дома летит граната — взрыв прямо на броне! Меня в это мгновение старший лейтенант Шлыков столкнул плечом с брони. Я ему за это обязан жизнью. Меня не задело, но ранен Шлыков, и очень тяжело — Воронин, ему весь живот разорвало осколками. Кто-то из ребят-контрактников вколол ему промедол, но без толку — он уже умирал.

Сразу же после взрыва гранаты начался очень плотный автоматный обстрел колонны из близлежащих домов. Все мы тут же попрыгали с машин, заняли оборону на обочине дороги. Пока нас спасало то, что ещё было темно, под утро. Радист стал передавать, что вся колонна попала в засаду…

Из журнала боевых действий:

«…При выдвижении группа (ст. л-та Шлыкова) попала в подготовленную засаду, и, понеся значительные потери, закрепилась в здании».

«Верю я, что господь
Видел всё и всё слышал
И российским солдатам
Все грехи отпустил…»

«Нас убивают!»

Геннадий Бернацкий:

— И в 6:15 внизу, в селе — грохот, разрывы!». Саня Соловьёв снял наушник: «Слушай!». По рации слышим крики: «Пацаны! Помогите! Нас убивают! Мы погибаем!». Что делать? Надо вниз идти! А нас бросили на штурм этих высот, вместо того, чтобы помогать парням, которые попали в селе в засаду.

Александр Соловьёв:

— Я слышал по радио крики: «Меня подбили, спасите! Помогите!». У меня волосы дыбом вставали от криков в эфире. Наших жгли с двух сторон, в том числе и с той высоты, где должны были быть наши. В это время у нас на высоте завязался бой. Один наушник радиостанции у меня находился на ухе, и я продолжал прослушивать частоты батальона. Минут пять было все спокойно. Но затем я услышал крики о помощи механика-водителя одного из подбитых БМП. Также я слышал, как какой-то сержант кому-то докладывал, что ведёт бой. Кто-то докладывал, что роту обстреливают из всех ближайших домов из гранатомётов и прицельным снайперским огнём.

Командир второй роты доложил «Сотому», что я, «Нара», попал в засаду. Также командир второй роты докладывал, что много подбитых машин, кончаются боеприпасы, большие потери личного состава. На это «Сотый» ответил ему: «Закрепиться на занятых рубежах и держать оборону до подхода подкрепления». Командир второй роты просил помощь, говорил, что минут через пятнадцать от роты никого не останется. Затем кто-то другой, кто это был — не знаю, пользуясь позывным «Сотый» сказал: «Сделаем, что можем, но сейчас послать некого». Затем этот же голос сказал «Наре»: «Отходите, послать некого».

Леонид Высоцкий:

— Я слышал кричащий голос по рации: «Мы под обстрелом, машина подбита, механик убит». Я сразу понял, что это кто-то из наших, но кто конкретно ещё не знал. Об услышанном по рации доложил лейтенанту Миронову. Поняли, что это шли переговоры майора Пакова и наводчика одной из машин второй роты.

«Акула» идёт на помощь

Владимир Паков:

— В эфире я тоже, конечно, слышал, как наши попали в засаду. Боевики разделили их огнём на две группы. Решил отправить в Дуба-Юрт ещё одну группу — «Акулу», она находилась в батальоне, ее возглавил лейтенант Миронов.

Было принято решение задействовать и авиацию, её вызывал генерал Вербицкий. Он пытался ее наводить, но настолько всё плотно и густо было в селе, что опасно применять: можно было попасть по своим. Надо было или колбасить всё или — вообще ничего. Приняли решение и «Шилкой» по окраинам села огонь не вести. Начальник артиллерии сказал: «По южной окраине села заградительный огонь я сделаю, но разлёт осколков — 400 метров, по своим я стрелять не буду, лучше расстреляйте меня на месте».

«Огонь шёл со всех сторон…»

Михаил Курочкин, гранатомётчик, группа «Нара»:

— Наша БМП загорелась, механик-водитель Коля Адамов выпрыгнул из машины — и его тут же валит снайпер. Огляделся по сторонам, я, оказывается, из всей колонны лежу самым первым. По нашей БМП опять стреляют из гранатомёта. Сержанту Виктору Ряховскому, командиру машины в нашей группе, выстрелом из гранатомёта голову снесло. Снайперы по нам работали — голову поднимешь — пуля над головой свистит. Заметил, что стреляют с сопок из-за Аргуна. Огонь шёл со всех сторон. Видели, как боевики с сопок спускались в село. Стреляли по нам и из домов этого села. А мы все лежали у первой подбитой «бэхи»…

Вижу, как ««духи» работают из гранатомёта, вижу снайпера, пулемётчика, как их автоматчики бегают. Огонь был такой плотный, что разлетелись от попаданий пуль провода над дорогой. Вторая наша «бэха» ещё не горела, её пулемётчик вёл огонь. Гранатомётчик «духов» подполз к ней поближе — первый выстрел отрикошетил от земли, взорвался за домами. Второй — попал в рубку БМП и разорвался. Там погибает Яскевич, ему оторвало правую ногу, он до последних секунд жизни просил помощи по рации, так и умер с наушниками на голове. Вокруг этой БМП лежали наши погибшие и раненые.