Разведбат

При подходе к станице Ищерской получили информацию, что нефтебаза занята боевиками, отошедшими с поста, расположенного на административной границе. Отправляюсь с группой туда, проверить. Подошли к нефтебазе, наблюдаем. Точно, ходят бородатые, с оружием, в камуфляже, но видим и женщин. Огневые средства «на товсь», взял дозорных, поползли ближе. Выяснили, что «контрабасы» 245-го полка общаются с обитателями нефтебазы. Две или три семьи, русские, работали на базе как специалисты. Нам очень обрадовались, пригласили в дом, угостили чаем. Поделились своими проблемами. В одной семье сын на тот момент учился в училище внутренних войск во Владикавказе. Один раз в году приезжал к родителям проведать их. Удивился, как ему это тогда удавалось? Эти русские нам сообщили, что чеченцы пригнали на станцию несколько цистерн с дизтопливом или нефтью. Возможен их подрыв в случае нашего наступления. Мы поблагодарили гостеприимных хозяев, отдали им свои сухие пайки. На том и расстались, за них уже душа не болела: люди под защитой.

Прибыли на станцию, везде следы недавнего пребывания боевиков. В инженерном отношении оборона подготовлена. Грамотно оборудованные окопы, огневые позиции. Видимо, покидали позиции в спешке, много бытовых вещей разбросано. Наблюдали пару групп на машинах, уходящих от станции. Активности в этом районе «духи» не проявляли. Здесь у нас было превосходство, да и население к нам относилось лояльнее.

«Снаряды летели с рёвом…»

Дмитрий Горелов, заместитель командира батальона по тылу, подполковник:

— Начались бои на станции Ищерской. Нам сообщили, что сейчас будем выдвигаться в ту сторону. Будем, значит, будем… Ночью часть батальона ушла в одну сторону, другая — в другую. Поехали, встали в лесополосе у Ищерской. Простояли часа три-четыре. Непонятно, где же основные силы батальона? Потом всё же выяснили, где кто. Команда поступила: с дороги съехать, ждать приказа.

В пути солдатам раздавали сухие пайки. А обычно — приготовили пищу, разнесли в термосах, потому что стояли рядом. Одна рота стоит, через триста метров — вторая, и где-нибудь в овражке штаб батальона, и рядом обязательно ПХД (пункт хозяйственного довольствия — авт.). Часа в два ночи где-то постреливают, у станции Ищерской. И вдруг — залп реактивных установок «Град». Был такой вой, снаряды летели с рёвом, непонятно откуда. Страшно было. Такой грохот! Хорошо, что мы стояли впереди. Только тут поняли, что дело-то серьёзное начинается.

«Стрельба — как колыбельная…»

Валерий Олиенко, командир отделения управления 2-й разведывательной роты, старшина:

— Сначала от стрельбы было ну никак не уснуть — то «Грады», то САУшки, всю ночь пальба стоит. Через день-два стрельба — как колыбельная. Не стреляют — как будто чего-то не хватает: «А что это у нас соседи-то не стреляют?». Открыли огонь — вот теперь нормально, вот теперь всё в порядке.

«А враги уже рядом,
А враги уже здесь…»

Первая информация о противнике

Александр Куклев, начальник разведки дивизии, подполковник:

— На это время у нас уже имелась информация о противнике в районе предстоящих боевых действий. Кратко информация, достоверность которой предстояло проверить:

— н. п. Комарово — в здании школы до 60 человек, одна ЗУ (зенитная установка — авт.) на базе ГАЗ-66;

— н. п. Горагорское — до 5 единиц зенитных установок в районе кладбища, имеется ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс — авт.);

— н. п. Ищерская — 2 единицы ЗУ-23–2;

— н. п. Братское — до 100 боевиков, вооружённых стрелковым оружием;

— н. п. Наурская — около 500 человек, Басаев находится там;

— совхоз «Терский» — около 1200 человек, 5–7 танков;

— н. п. Чернокозово — наёмники из Турции, Иордании, Саудовской Аравии, около 2-х танков, одна установка РСЗО (реактивная система залпового огня — авт.) БМ-21, зенитные средства;

— н. п. Червлёная — около 40 грузовых автомобилей с боеприпасами, до 300 человек;

Первые выстрелы и первые разрывы мин и снарядов…

Иван Кузнецов, командир взвода, старший прапорщик:

— В самом начале кампании — жаркий день, солдаты жарили картошку, ходят по пояс раздетыми, и слышу — свист. Ба-бах! Через несколько секунд — ещё взрыв. А били из миномёта, с 3–4 километров. Подполковник Куклев приказал собрать осколки на экспертизу: не хотелось ещё верить, что стреляли боевики.

Александр Куклев:

— Позже выяснилось, что боевики использовали трофейное орудие. Стреляли только, когда открывали огонь наши артиллеристы, чтобы нам не слышать выстрелов боевиков. Естественно, достигался необходимый психологический эффект, т. е. мы начинали бояться своей артиллерии.

Из журнала боевых действий: