Разведбат

Из журнала боевых действий:

«С 22 по 31 октября личный состав батальона выполнял задачи по обеспечению перемещения двух мотострелковых полков, а также вёл разведку в направлении Серноводска, Самашки.

С 31 октября по 6 ноября личный состав батальона выполнял задачи по ведению разведки наблюдением за населенным пунктом Самашки».

Пока это были обычные будни батальона…

Яков Чеботарёв, командир разведывательного взвода наблюдения, старшина:

— По данным наших наблюдений артиллерия проводила обстрелы. Отдельно по рации вызывали на цели пехоту, отдельно — танки, самолёты, пушки.

Один раз, под Самашками, получили приказ встать лагерем в поле. Погода была грязная, дождь. Решили: чем стоять в грязи, лучше перейти на старую молочно-товарную ферму. Развернулись, провели там разведку — всё тихо — и заняли оборону. А ночью место, где мы должны были встать по приказу — чеченцы обстреляли из миномётов. Как знали, что мы здесь должны встать. Подобрали осколки от мин — с иностранными надписями.

Александр Куклев, начальник разведки дивизии, подполковник:

— Яков Иванович — уважаемый мною человек, но не он решил вылезти из грязи, где стоял батальон, а НШ группировки поставил задачу занять передовой район. На удалении около 15 км от базового лагеря.

Ежедневно находился в это время в батальоне, приходилось «подрабатывать» комбатом: Самокруткина с его заместителями на всё не хватало, чего-то не знали, не понимали. В общем, был нормальный рабочий процесс. В один прекрасный солнечный день готовим группы на выход, со мной артиллерийский корректировщик — СОБ (старший офицер поддерживающей батареи — авт.). СОБ даёт команду на открытие огня по зелёнке восточнее лагеря. Были подозрения, что там «духи». Одновременно с артиллерийскими залпами наблюдаем 3–4 разрыва артиллерийских снарядов. В 200 метрах от лагеря. Мы на дыбы! Какого хрена, как считаете координаты, артиллеристы? Наши в отказ, не мы, бьём в другое место! СОБ собрал осколки, воронки имели эллипсообразную форму. Определили направление на огневую позицию. Оказалось, что стреляли меньшим калибром, со стороны Асеновской.

Насчёт осколков. Осколки от снаряда или мины могут быть крупными, но не настолько, чтобы читались буквы. Факт, который приводит Яков Иванович, подтвердить не могу.

Хроника событий:

06.11.99 г.: командующий Объединенной группировкой федеральных сил в Чечне В. Казанцев заявил Ельцину, что не может быть и речи о каком-либо замирении с Масхадовым — «армия не поймёт власть».

11.11.99 г.: И. Сергеев опроверг слухи о расколе в высшем военном руководстве России по вопросу ведения войны в Чечне. Генерал Шаманов обещал «сорвать с себя погоны», если кто-то остановит операцию в Чечне.

Впрочем, случалось, что один умело действующий миномёт боевиков был способен деморализовать батальон…

«Поймайте мне этого грёбаного миномётчика!»

Александр Соловьёв, командир разведывательного десантного взвода, старший лейтенант:

— Однажды в эти дни мы работали в районе Гехи, Валерик, Лермонтов-Юрт с целью обнаружения противника. Работали двумя группами. Первую возглавлял капитан Середин, его заместителем был лейтенант Кляндин, вторая — моя. При постановке задачи в расположении батальона комбат сказал, что в этом районе работает пара неуловимых миномётчиков, которые методично и безнаказанно обстреливали позиции мотострелкового батальона. Ровно в семнадцать часов они начинали обстрел и вели его несколько минут. И так — несколько дней подряд. К семнадцати часам в полку замирала жизнь, гас свет, всё переставало двигаться. Все сидели в окопах «и молились в ужасе». Целый батальон задрочил, сука, как потом оказалось, всего лишь один миномёт!