Разведчик

— Так, — говорю. — Все с тобой ясно. Обостренный приступ неверия в себя.

Сорвал травинку и положил на карту.

— Глади. Иллюстрирую свою мысль наглядно. Кратчайшее расстояние между точками А и В или, в данном конкретном случае, между точкой 3 и линией Г, есть прямая. Все это знают, и товарищи черные колдуны тоже это знают. И ловить нас они бросятся в первую очередь на эту прямую. Отсюда вывод… Какой?

— Не знаю.

— А вывод меж тем крайне прост. Двигаться нам надо от точки 3 в сторону, противоположную линии Г. В связи с чем позвольте вас пригласить, майне фройляйн, на небольшую экскурсию по местным оперативным тылам.

Дара, похоже, всю эту белиберду, что я от волнения нести начал, отсеяла, а суть уловила. И поглядела на меня с уважением.

Ну, положим, сам я до такой штуки, может, и не дошел бы. Просто капитан наш очень любил именно так действовать.

И вообще, работа у нас, разведчиков, такая: появляться там, где нас не ждут. Как, говорил опять же товарищ капитан новичкам: «Разведчик должен понимать противника лучше, чем себя. Поймешь противника — станешь настоящим разведчиком. Не поймешь — станешь трупом разведчика».

— Так-то лучше. А то сразу «мы умрем». Умереть, — добавляю, — это нам не подходит. Лучше сделать так, чтобы они умерли. Вставай — и пошли.

Сработало. В смысле — ее высочество встала и пошла.

Недолго, правда, минут пять…

А потом встало и пошло оно. Из кустов и навстречу нам.

Чем-то эта тварюка мне напомнила ту, что из покойного Гор-Амрона вылупилась. Только у этой морда более вытянута была и мех нормальный, а не облезлый.

Но по нервам все равно дернуло здорово. Еще бы — идешь по лесу, никого не трогаешь, и тут перед тобой такая вот коллекция зубов и прочих когтей появляется.

— Я… голодный…

Надо же, думаю, он еще и разговаривать умеет. А Гор-Амроновский чудо-юд только рычал. Хотя… может, и тоже умел, не хотел просто.

— Ну так шел бы, — говорю, — ягоды собирал. Чернику с земляникой. Или клюкву — на болота.

— Е-еда…

Был у нас в роте один… все его Михалычем звали, а имя-фамилию так никто и не запомнил… Говорил, что дрессировщик бывший, да сочинял, наверное — хорошо если этот… униформист, а то и вовсе какой-нибудь третий подметальщик клеток. Но байки про цирк травил здорово, даже когда никто и не просил.

Так вот он как-то рассказал, что из всех зверей в цирке самые опасные — медведи. Не тигры, не львы, а обычные бурые мишки. Это ведь только кажется, что они большие да неуклюжие, а на самом-то деле все у них с реакцией в порядке: как захочет лапой причесать — моргнуть не успеешь, как без скальпа останешься. А силушки уж у них, хоть отбавляй. Годовалый мишка может таких дел натворить, что тигренку и не снилось.

А еще — атакуют они внезапно. У всех остальных зверей, говорил этот циркач, момент, когда зверюга броситься решилась, засечь можно, если ушами не хлопать. А у медведей — нет.

Тогда-то мне это все было без большого интереса. Я зато потом, на личном опыте, другое выяснил: если тебя на мушке держат и прищуриваться начинают — значит, палец уже на спуск начал давить. Тоже — безусловный рефлекс.

То ли тварь эта с семи шагов разглядела, как у меня глаза щурятся, то ли сама додумалась, но — прыгнула. И две очереди, моя и Дарина, ее уже в воздухе встретили.

Она еще даже извернуться успела — я в сторону отскочил, попыталась лапой достать, но не дотянулась, пули отбросили. Шлепнулась, хрипит, когтями борозды проскребает.

Нет, думаю, но до чего же живучая зараза! Я ж по ней рожок отработал, в упор, напополам, считай, перерезал — а она мало того, что не дохнет, так еще и в мою сторону ползти пытается.

Ладно.

Достал пистолет, проверил обойму — ну да, с магистровыми пулями, теми самыми, серебряными да заговоренными, — и пальнул ей в башку.

Сработало на раз. Голова у твари от этой пули просто взорвалась, даже меня чуть ошметками не забрызгало. А туловище обмякло, и от него какой-то зеленоватый дымок потянулся. И запах…

— Ну вот, — говорю. — Тоже мне — голодающий Поволжья!

Хотел было пнуть, да побоялся ботинок запачкать.

* * *

К замку мы вышли примерно за полдень.

В первый момент я даже и не сообразил, что это такое. Похоже на траншею старую, да только какая, к чертям, траншея посреди леса. А…

— Пришли.

Я к Даре медленно так обернулся. — Ась?

— Мы пришли, — устало так говорит принцесса. — Это — Кэл-Алон, замок Древних Королей.

— Это — замок?!

— Все, что осталось от замка. Здесь — на траншею кивает — был ров, а вон там — и показывает на замшелые валуны, что за траншеей из земли торчали, — остатки стены. Старое волшебство еще держится в них.

— Ну-ну.

Однако, думаю, неудивительно, что черные до этого замка не докопались. Еще годков двадцать-тридцать — и вовсе бы пришлось раскопки устраивать. Археологические.

— Эй! — говорю. — А этот Храм, в который нам надо, часом не развалился? Он-то, как я понял, еще подревнее замка будет.

— Древние умели строить, — отвечает Дара. — И потом, в его стены было вложено немало магии. Если даже стены замка устояли…