Разведчик

– Её уничтожили, товарищ офицер. Уничтожили с моей помощью. Уничтожил человек, который, как оказалось, знает гораздо больше об этой войне, чем все остальные. Незадолго до гибели твари факторцы и солдаты Зелёного Города столкнулись в схватке. И только после этого неожиданно выяснилось, кто настоящий враг и кому на самом деле выгодна война.

– Вы говорите, был бой? – спросил офицер. – И каковы последствия?

– Приблизительно несколько десятков человек факторцев плюс боевой монитор, – солдат и водитель дружно ахнули. – С нашей стороны погибло меньше, возможно на порядок, плюс очень серьёзно повреждена БМП, не работает башня и пушка. Обе стороны отступили. Видите, я с вами предельно откровенен.

Факторец задумался, думал долго, потом сказал:

– В штабе знают о готовящихся переговорах?

– Нет, – честно ответил я.

– И вы предлагаете мне ехать с вами.

– Да.

– И гарантируете полную безопасность.

– Да.

– Ну что ж… едемте, горючего, думаю, хватит.

– Господин полковник… – обратился к нему автоматчик.

– Делайте, что приказано. Садитесь, Виктор, поговорим в машине.

Я, наконец, опустил руки.

– Сергей Смолюх, – представился офицер, когда мы уже разместились в машине на заднем сиденье, и протянул руку. – Полковник, как вы уже поняли. Скажите, Виктор, вы сын того самого Александра Ахромеева?

– Да.

– Я знал вашего отца.

Надо же, какая неожиданность.

– А как поживает Колька Самохин?

Вот тут я по-настоящему удивился.

– Да всё с ним нормально. Жив, здоров, торгует. Преуспевает, я вам скажу.

– Это хорошо. Виктор, а теперь расскажите-ка, что произошло с вами в Голубом лесу. Постарайтесь ничего не упустить. Ехать нам с вами ещё часа полтора как минимум.

– Ну как прикажете, – усмехнулся я.

* * *

– Значит, он так и сказал, – после паузы смог выговорить Голубев, когда я передал ему то, о чем попросил Сэнсэй, и рассказал, как я добирался до штаба. – Вирус вернулся?

– Да.

– А где сейчас этот факторец? – спросил начштаба.

– У КПП в наш лагерь в машине ждёт. Я обещал полную неприкосновенность ему и его солдатам.

– Да поняли мы. Зови его сюда, а сам погуляй пока немного.

– Слушаюсь, – ответил я, развернулся и покинул блиндаж.

Из штаба, в котором собрались командиры дивизий и полков, я прошёл к импровизированному КПП, где в окружении двух десятков солдат стоял факторский «уазик».

– Товарищ полковник, вас зовут, – постучал я в окно машины.

Полковник Смолюх молча вышел, подмигнул мне и пошёл на переговоры под присмотром двух наших солдат.

Я тоже двинулся за ними, но остановился у блиндажа, не зная, куда себя деть. За этим меня и застали Глеб и Бергманов:

– Пошли в столовую, – пригласил последний. – Эти, – кивок в сторону штаба, – еще не скоро разберутся.

И повёл меня за собой.

Столовая тоже размещалась в блиндаже на обратном скате холма, одного из трёх холмов, на которых держали оборону наёмники и разведчики. Внутри почти никого не было. Мы ели гречневую кашу с тушёнкой, выпив перед этим пару рюмок неуставного абсента. Сквозь кожаный полог, служивший дверью, доносился шум военного лагеря перед отбоем.

– Да, заварил ты делов, Витя, – даже с некоторым восхищением проговорил Давид.

Я сам только сейчас начал понимать весь кретинизм, всю невозможность, абсурдность того, что только что провернул. Так не бывает! Этого просто никогда не может быть, потому что не может быть никогда! В рискованности меня переплюнул только полковник Смолюх: он посадил в свою машину неизвестно кого, миновал разъезды Факторий и Зелёного Города и добровольно приехал во вражеский лагерь. А я лично привёл его в оперативный штаб! Расскажи кому, не поверят. Как наш «уазик» вместе с нами просто не сожгли по дороге?

– Верите? Сам не понимаю, как так получилось, – задумчиво сказал я.

– А что тут удивительного, – объяснил Глеб, – ведь это же ты остановил машину полковника, а не какой-нибудь наёмник.

– Ах, так? В смысле, опять сын того самого Ахромеева?

– Он не понимает, – улыбнулся маг и посмотрел на соседа. – Давид, объясни ему.

Всё-таки они с Бергмановым немного похожи. Только у Глеба славянская внешность, а Давид немного лысее и обладает внешностью, характерной для своей национальности.

– Полковник Смолюх, – начал командир «Шилки», – встретил не просто разведчика, а того, кто сжёг колонну факторцев у нашей границы. Самого Виктора Ахромеева. Понятно?

– Что за бред? – удивился я. – Наливники сжёг не я, а гаубицы. Да меня вообще там не было, когда артогонь корректировали.

– А это никого не волнует, – вставил Глеб. – Ты теперь почти легенда, так что встретить тебя с предложением мира посреди степи – это событие, которое толкает на подвиги.

– Да ну вас, – отмахнулся я, – лучше расскажите, как доехали. Что с Осиповым?

– Ох, – вздохнул Давид, – с Осиповым всё в порядке, отсыпается. Доехали мы нормально. Было шесть БТРов, а доехало три. Хорошо, хоть «Шилки» остались целы.

Рассказ был не очень весёлым, вернуться, как и ожидалось, оказалось труднее, чем заехать в глубь Колонии.