Разведчик

– Товарищи офицеры, – встал из-за стола Осипов, – о чём тут думать? Нас здесь почти полтыщи, боеприпасов и трофейных миномётов полно. Любой наш удар в любом направлении будет опасен для Факторий, с бронетехникой или нет. Предлагаю слить остатки солярки на бронемашины и исправные грузовики, пусть они в обход прорываются к своим, а мы тут останемся.

– Пустить броню без пехоты – это авантюра, – покачал головой командир второго бронебатальона.

– А я согласен с Осиповым, – неожиданно поддержал разведчика Бергманов, – нас будут ждать, наверняка поставят заслоны и мины. Факторцам не надо нас уничтожать, для них главное – заставить нас высушить баки и вынудить уйти с реки. Этого сделать мы не можем. Поэтому вариант, когда здесь остаётся пехота, а бронетехника уходит, мне кажется более предпочтительным.

– Ещё бы, – встрял Михеев, – вы же домой едете, а мы здесь остаёмся.

– Майор! – рыкнул Азаров.

Наёмник замолчал.

– Товарищи офицеры, – подал голос Вахрушев, сидевший рядом с Глебом. – Мне кажется, вы забыли ещё про один момент.

– Вы можете превращать воду в солярку? – ехидно спросил Бергманов.

– К сожалению, нет. А забыли вы, уважаемые товарищи офицеры, о нас – магах. Идея перебросить как можно быстрее всю бронетехнику назад мне тоже кажется очень перспективной. Особенно если не забывать, что снабжение основной части армии осуществляется двумя «КамАЗами» и несколькими десятками подвод. Так что несколько грузовиков для основной армии будут очень кстати, даже с пустыми баками, горючее к ним подвезти будет не так уж трудно. Но как мы разделим, – тут он хмыкнул, – отделение магической поддержки? Кем придётся пожертвовать?

Он, конечно, имел в виду не магов, а тех, кого они будут прикрывать – или не будут.

– Техника, конечно, важнее людей, – еле слышно проворчал Михеев.

– Решено, – сказал Азаров, – девять из двенадцати оставшихся магов пойдут с бронетехникой. Здесь мы оставим две машины – БТР и БМП и половину миномётного дивизиона. Дуга, – обратился он к командиру тяжёлых миномётчиков, – выбери три расчёта, поедешь с нами, не возражать! Также с бронеколонной поедет весь второй батальон бронепехоты, – Осипов еле заметно покачал головой. – И батарея гаубиц. Теперь нужно решить вопрос с отвлекающим ударом, который проведёт оставшаяся группа. Кстати, командовать ею будет, – секундное раздумье, – майор Михеев.

Командир наёмников поднялся.

– Слушаюсь, – спокойно ответил он. – У меня есть предложение. Городок Разливной в двадцати километрах южнее. Довольно крупный, но слабо укреплённый. Как донесла Разведка, – Михеев посмотрел на сторону Бергманова. А я покачал головой. Тоже мне Разведка, разъезды по дорогам.

– Очень хорошо, – сказал Азаров, – сымитируем ложное наступление.

– Выходим ночью, – сказал Бергманов. – Чтобы нас не засекли наблюдатели, пойдем по разным дорогам.

– Погоди, Давид, – перебил генерал, – нужно решить ещё один вопрос, как поступить со Счастливой?

То, что мы сделали, называлось варварством или тактикой выжженной земли. Горели и тонули рыбачьи лодки и торговые суда. Баржа с рудой ушла ко дну прямо на середине реки, туда же отправились корзины с солью, китовый жир, меха и почти вся мороженая рыба. Дизеля и холодильные установки мы частично разобрали и погрузили в машины, чтобы увезти с собой. Горела пристань, согнанное ополчение из местных укладывало мешки с мокрым песком напротив огня, рыло отсекающую линию. Люди старались, понимали, что может загореться весь город. Когда закончили работу, просто стояли и смотрели на огонь.

Как же они нас ненавидели! Нет, не было никаких выкриков, недовольных реплик или косых взглядов, но в этом молчании людей, стоящих перед горящей пристанью, ощущалась вся ненависть, которую испытывают к нам местные жители. А что было бы, если бы та колонна факторцев, которую моя группа и батарея гаубиц остановила, всё-таки вошла в Зелёный Город? В любом случае, пострадали бы только мирные жители, солдаты либо победили бы, либо погибли.

Наконец, погасли последние отблески огня.

– Заливай! – раздалась команда.

Люди с вёдрами потянулись к горячим углям – все, что осталось от причала, – и стали их заливать.

Я отошёл от пышущей паром мёртвой пристани, нашёл Егора, который тоже стоял в оцеплении позади ополчения и смотрел на огонь.

– Здравствуй, Егор.

– Привет, капитан.

– Слушай, пойдёшь ко мне пулемётчиком?

– Чего?

– Да в моей в группе после Звягинцева пулемётчик Коля Викинг, но он так с пулемётом толком и не может работать, в другой связке мы с ним работаем. А пулемёт вещь нужная.

– Ты в Разведку мне предлагаешь идти? – удивился Егор. – Так меня же не взяли?

– Нет, не в Разведку, – честно ответил я, – сейчас мы бронепехота, надеюсь ненадолго. А насчёт тебя решили, что ты не подходишь для рейдов против нечисти и неандертальцев, но сейчас другая война, по другим правилам, и для неё твоя подготовка даже получше моей будет. Например, с пулемётом ты управишься точно лучше Викинга. А когда война кончится, там посмотрим, что с тобой делать. Ну так что, пойдёшь?