Разведчик

Дистант на миг смутился, качнулся назад, будто прячась в тенях. Ответил напряженным голосом:

– Я нанят дублирующим пилотом.

Аджаи не признавали аугментаций. Это была их личная, принципиальная позиция, своеобразный акт презрения технологическим костылям, свойственным людям. Даже, несмотря на то, что благодаря улучшениям люди и сделали Аджай частью Империи, выиграв войну. А может, именно по этой причине.

Подобная обширная модификация, должно быть, превратила парня в изгоя. Каковы должны быть мотивы для этого?

– Что ж, хорошее назначение для молодого специалиста, – попытался разрядить обстановку Кимура. – Я сам начинал помощником штурмана.

– Я знаю, – голос аджая потеплел. – Я много смотрел про вас, господин капитан. Рассказывали в Академии….

Дистант осекся, добавил:

– Я сам попросился работать вместе с вами, господин Кимура. Позвольте, – он протянул узкую ладонь. – Боагтар Си Ифмари.

Си – если Акияма ничего не путал, означало «четвертый ребенок в семье», «наследник без наследства». На них, как правило, фамильных средств уже не оставалось.

Кимура пожал руку, соблюдая положенную с низшими по званию субординацию – с легким кивком головы, но не опуская глаз.

– Для меня честь служить под вашим началом, – с чувством произнес Боагтар.

– Ты назначен на «Полынь»?

Аджай кивнул.

Кимура никак не стал комментировать услышанное, хотя дистант смог его удивить – казалось странным, что после Академии он выбрал частную армию, а не службу во флоте. Выгнали из Академии? Нужно будет подробнее изучить личное дело этого Боагтара Си Ифмари, раз уж предстоит работать вместе.

– Идем на верхнюю палубу, – сказал Акияма, – Скоро должны открыть обзорные окна.

Обычно, между Арками курсировали удобные и просторные пассажирские транспортники, лишенные необходимости экономить на горючем и продуктах. На протяжении маршрутов располагались технические платформы или заправочные станции, обслуживающие нужды перевозчиков.

Однако, вдали от обжитых миров, вдали от проторенных трасс и путей, в галактиках без Арок, использовался другой транспорт – практически лишенные комфорта звездолеты класса «Альбатрос». Они олицетворяли собой верх практичности – увеличивали запасы топлива и провизии за счет радикального уменьшения жилого пространства. «Альбатросы» были рождены для сверхдальних полетов и вполне справлялись с этой задачей, на удобства пассажиров им было плевать.

Вместо панорамного купола, как на других круизных лайнерах, на «Альбатросах» ограничивались узкими прямоугольниками внешних иллюминаторов. Никаких мягких кресел и бара, никаких генераторов эффектов, лишь полукруглые лавки и серые стены с пунктиром подсветки.

– Подлетаем к платформе «Глизе-1», – аджай посмотрел на Акияму так, словно только что сообщил ему крайне важную информацию. – Местные называют ее «Затычка в…»…кхм, извините, «в заднице».

Кимура не стал поправлять собеседника – на самом деле, слэнговое название звучало куда как вульгарнее. Да и не было в этом секторе никаких местных, лишь временные работники да исследователи. Они могли считаться местными так же, как залетевший в Метрополию метеорит гражданином Империи. Впрочем, аналогия с затычкой и правда была более чем удачной – платформа «Глизе-1» располагалась в такой ужасающей дали, что своим ходом сюда не способен долететь ни один из существующих звездолетов. Это место Императору показали монолиты. Император создал поблизости Арку. Последнюю Арку на краю Вселенной. Потому что дальше начинался Горизонт.

Горизонт сиял. Горизонт ослеплял, пылал огнем, колол глаза. Снизу вверх и во все стороны, насколько хватало взгляда, поднималась бурлящая, излучающая яростную радиацию, испускающая длинные стрелы гравитационных вихрей стена жидкого пространства.

Рождение времени. Рождение света. Рождение гравитации.

И, одновременно, конец существующего мироздания. Граница между всем и ничем.

– Говорят, это предел Творца, – восхищенно выдохнул Боагтар. Приглушенный свет, льющийся сквозь фильтры иллюминаторов, отбрасывал блики на его больших глазах.

– Я думал, аджаи не верят в креационизм, – Кимура был сдержаннее молодого пилота, хотя вид Горизонта, бесспорно, впечатлил его.

– Моя семья из ассимилированных переселенцев, – пояснил дистант.

Вдруг встрепенулся, вытянулся.

– Смотрите! В одном из доков – наша «Полынь»!

Акияма не сразу разглядел платформу «Глизе-1». Пришлось увеличить свою часть окна чтобы разобрать среди цветовой вакханалии мигающий сигнальными огнями восьмиугольник с буграми надстроек и выступающими в стороны причальными террасами. На одном из пирсов, крепко принайтованный магнитными стяжками, покоился похожий на сгорбившегося броненосца старый имперский корвет. Внешние элементы обшивки наползали друг на друга пластами, усиливая сходство с панцирем земного животного, из-под покатых защитных кожухов виднелись полукруглые сопла маневровых двигателей. От трапециевидной кормовой части под козырек причала тянулся черный рукав шлюза.